Дневники турпоходов
Игналинские озера, 1987 г.
Чтобы просмотреть фотографии или схему маршрута, щелкните по ним мышкой.
Игналинские озера Литвы – это целый лабиринт озер (около 200), рек и проток. Самое длинное из них (до 30 км) – озеро Дубингяй и самое глубокое – Таурангас (глубиной до 60,5 м).
Схема маршрута
(загрузка может занять некоторое время)
Участники похода
(щелкать мышкой бесполезно)Дневник этого похода я не вел. Тому было несколько причин. Во-первых, острота впечатлений притупилась – как-никак это был уже наш шестой поход. При обустройстве первой же стоянки создавалось впечатление, что ты вернулся, если не домой, то к себе в деревню, расположенную, правда, в дремучем лесу. Стали повторяться речные пейзажи, расположения стоянок, темы фотографий (палатки, костер, собранные ягоды и т.п.). Во-вторых, ... . Но об этом я не хочу говорить. В-третьих, как я ни утеплялся во время похода, как ни прятался от дождей и брызг, а моим почкам поход не нравился. И в палатке в теплом шерстяном костюме, и в байдарке мне бывало даже жарко, а почкам, видимо, нет. Короче, начала одолевать очередная болячка.
Недавно я был у уролога и пересказал ему симптомы. "А, понятно! – сказал он, – "Дискомфорт при пониженной температуре!" Оказывается, у почек есть свой, отдельный от всего организма, дискомфорт... . Но мне от этого тогда было не легче.
Поэтому здесь представлены в основном фотографии и некоторые события, которые я почему-то помню до сих пор.22 июля 1987 г.
Я совершенно не помню, как мы добрались до литовского городка Молетай. Ясно, что вначале мы ехали поездом, а затем, наверное, автобусом, так как вблизи Молетая нет железной дороги.
Возможно, мы добирались не одним, а двумя поездами. В этом случае, скорее всего, купить билеты стоило определенных физических и моральных усилий. Помню, что как-то раз мы пошли с женой покупать такие билеты, уже зная, что выписывать их будут на всю нашу компанию в восемь человек никак не меньше часа. Конечно, в кассу была приличная очередь, так что сначала мы около часа выстояли в этой очереди. Когда мы добрались до окошка, до закрытия кассы оставался примерно час, а за нами стояла очередь человек в семь. У нас с женой не хватило духу сказать этим людям, что, скорее всего, они билеты из-за нас не купят – нам будут выписывать билеты очень долго, как раз до конца работы кассы. Видимо, мы надеялись, что, может быть, в этот раз все закончится быстрее, чем это бывало раньше.
Однако чуда не произошло. Кассир сказала: "А, это с переломом тарифа!" – и процедура началась. Сначала очередь просто переминалась с ноги на ногу, затем стала ворчать, причем, ворчание постепенно нарастало. Но это были еще цветочки. Люди просто не могли представить себе, что билеты можно выписывать целый час! Мне представлялось, что нас с женой просто побьют, когда увидят, что касса вот-вот закроется, а они так своих билетов и не получат! Побить нас не побили, хотя такое желание в принципе можно было счесть почти законным, потому что билетов никто из них действительно не купил. Похоже, верх взяло удивление – "Ну, как можно так долго оформлять билеты!" – и огорчение, а не что-нибудь похуже.
Вернемся, однако, в Молетай. Помню, что байдарки мы оставили на ночь во дворе каких-то гостеприимных литовцев, а лагерь разбили недалеко от их дома. Утром собрали байдарки и спустили их на воду реки Сесартис (ударение на последний слог). Эта речка впадает в озеро Сесартис, куда мы и вплыли во второй половине дня. Посреди озера мы заметили симпатичный островок, поросший лесом, к нему и пристали. На острове был высокий обрыв, хорошо продуваемый ветром от комаров, и сосняк. Туда мы и перетащили вещи, там и установили палатки.23-25 июля 1987 г.
День был солнечный. Начался он с того, что к нашему острову причалил катер с литовскими, естественно, милиционерами, которые быстро обшарили весь остров, а затем стали задавать нам вопросы. Оказывается, из местной тюрьмы сбежали то ли два, то ли три уголовника, и милиция предпринимает их усиленный розыск. Мы сказали, что никого не видели и обещали быть осторожными. Кроме того, нам сообщили, что, если мы пробудем на одной и той же стоянке более трех дней, то должны зарегистрироваться в местном отделении милиции. Мы постарались убедить, что не собираемся стоять так долго, но начальники все равно сказали, что через три дня проверят, после чего отбыли.
Затем мы перешли к собственному обследованию острова. Нашлось очень много земляники, так что и остров нами был назван Земляничным. Мы не только наелись до отвала этой ягоды, но и с собой взяли. Что из этого вышло, буде видно дальше.
Этот остров стал для меня настоящим символом и оправданием водного туризма. Действительно, на многие наши стоянки на других реках можно было добраться не только плавсредствами, но и на автомобиле. Но не на остров! Он так порос лесом, что даже вертолету некуда сесть!
Мы простояли на этом острове три дня. Просто нам было на нем хорошо и было особое чувство изолированности от остального мира. Это чувство в наше время возникает все реже и грех было не воспользоваться такой возможностью.26 июля 1987 г.
Наконец, мы решили, что отдохнули достаточно и решили плыть. День был солнечный, настроение – вполне подходящим:
Нам предстоял переход из озера Сесартис в озеро Балтейи-Лакай. На карте не обозначено, но на самом деле эти озера соединены каналом (или протокой), перегороженным плотиной. Вода переливается через бетонную плиту из одного озера в другое. Вот эту плиту и надо было преодолеть. Уровень воды над плитой был слишком мал, чтобы груженая байдарка прошла над ней
беспрепятственно. Она бы либо получила пробоину, либо крепко села на плиту, так что снять ее было бы непросто. Поэтому мы полностью разгрузили свои суденышки и перенесли вещи по суше к тому месту ниже плотины, где им снова предстояло занять свои места в байдарках. На языке туристов-водников это называется "обнос" плотины. Правда, наш обнос был неполным, так как порожние байдарки мы не обносили вокруг плотины, а, пытаясь не оцарапать, перетаскивали через злополучную плиту. На упомянутом языке – это уже "проводка" байдарок. Слайды демонстрируют наши усилия:
Мероприятие было довольно напряженным, учитывая 450 кг груза, который мы с собой везли, и заняло немало времени. Если бы мы знали, что нас ожидает впереди! А впереди самым напряженным оказался день, когда нам пришлось семь раз за этот день выгрузить и снова загрузить эти самые 450 кг.
Заполнив байдарки вещами, мы двинулись дальше, по новому озеру, Балтейи-Лакай.Проплыли мы довольно много в этот день, обедали на берегу озера. Во время обеда мы с Пашей разгрузили мою байдарку "Таймень" и сплавали на ней к противоположному берегу. Пустая посудина да еще не с ребенком или женщиной, а с Пашей – байдарка мчалась, как катер! Это было здорово!
Бедный "Таймень"! Он успел побывать лишь в двух походах. Хозяину походы стали противопоказаны, случилась перестройка, денег на походы тоже не стало. Правда, Костя "со товарищи" брал его еще в один поход по Северскому Донцу и это – все. Теперь он чахнет в подвале нашего дома по бульвару Пушкина в Донецке, мы с женой и Сережа с семьей живем в Киеве, Костя с семьей – в Москве и пригодится ли кому-нибудь эта байдарка – неизвестно.
Меня всю жизнь преследует "рок совершенства", как я его называю. Стоит мне в каком-нибудь деле достичь более-менее высокого уровня, как это дело немедленно исчезает из моей жизни. Для байдарочных походов нами с женой были изготовлены специальные фартуки и костюмы, полностью защищающие гребца от брызг, сшиты паруса, приобретена новая байдарка, усовершенствованы костровые и прочие принадлежности и т.д. и т.п. Но по упомянутым причинам походы пришлось прекратить.
Точно так же было с велосипедом. Я доводил его до совершенства, мой "Старт", приобретая звонки, счетчик километража, две багажные корзинки, и, наконец, самое главное! – польские шины и камеры, которые можно было не накачивать почти две недели, так они хорошо держали воздух. И снова та же история – в один вовсе не прекрасный день врач не рекомендовал мне ездить на велосипеде. Так что и он стал на прикол.
Когда я усовершенствовал свое преподавание до создания лекций с эффектами анимации и манипуляции, купил ноутбук для демонстрации на экране всех этих чудес, разработал программы для ЭВМ, с помощью которых проверка контрольных работ и других заданий по высшей математике стала совсем уже ерундовым делом, пришлось выходить на пенсию, переезжать в Киев и делать ручкой преподавательской работе.
Снова я отвлекся, а ведь в походе после обеда пошел дождь и заставил нас причалить у кемпинга вблизи Анталакая, где мы и простояли два дня.27-28 июля 1987 г.
Стоянка была так себе. Во-первых, рядом расположились туристы, во-вторых, с дровами было
по этой причине и по причине кемпинга не ахти как, в-третьих, как видно на снимке, перед палатками вообще проходила дорога. К такому соседству мы не привыкли. Но нас задержали дожди. Причем, по-моему, именно здесь мы не стали окапывать палатку, и, когда пошел дождь, мы заметили (не сразу), что наши надувные матрасы, на которых мы спали, ночью вдруг поплыли. Пришлось выходить из палатки и прокапывать вокруг нее небольшой ров, чтобы вода ее обтекала с двух сторон. Потом, конечно, кое-какие вещи днем сушили на солнце. Интересно, что почва была песчаной и по идее должна была мгновенно впитывать дождевую воду, но мы не учли, что дожди перед этим шли уже несколько дней. Почва уже была не в состоянии поглощать влагу и, как только пошел дождь, вода не только не уходила в песок, а даже, казалось, выходила из него. Больше ничего стоящего внимания не произошло.
29 июля 1987 г.
В этот день мы прошли оставшуюся часть озера Балтейи-Лакай, далее пересекли озеро Юдейи-Лакай и из него плавно перебрались в речку Лакая. Как всегда во время движения, очень хотелось пить, фляги и банки быстро пустели. Фрагменты этих передвижений и наши экипажи можно видеть на фотографиях:
На реке нас поджидали два небольших мостика, которые удалось пройти, не напрягаясь, под одним притопив немного байдарки, а под другим просто проплыть. Во время этих маневров Косте попутно удалось вытащить из реки 2-3 рака. Это значит, что вода в реке была очень чистой – в другой раки не живут. Лагерь разбили на лугу.
Здесь меня поджидала неожиданность: я обнаружил присосавшуюся к моей ноге пиявку. Прицепилась она ко мне, видимо, при проводке байдарок под мостиком. У берега и в воде были заросли какой-то травы, в которых, скорее всего, и живут эти кольчатые черви подкласса поясковых. Отдирать ее было нельзя, так как пиявки добровольно свои жертвы не отдают. Но моя жена, которая во всех случаях знает, что надо делать, посыпала пиявку солью и та отпала сама. Из раны обильно заструилась кровь, так как животное, естественно, успело выделить в кровь вещество, препятствующее ее свертыванию. Пришлось повалиться на спину и останавливать кровь.
Пока мы с женой сражались с пиявкой, Костя неожиданно заявил, что не ляжет спать, пока ни сварят раков и он их ни съест. Я-то думал, что раков надо выпустить в речку, мол, детишки с ними поиграют и выпустят. Но детишки, по крайней мере, мой старший ребенок, наверное, уже вырос из этих мерок. Для меня это было полной неожиданностью. Оказывается, в нем уже проснулись какие-то нешуточные инстинкты, ясно было, что раков ему нисколько не жаль. Жена сварила бедных раков (несмотря на мое негодование), и он их съел!30 июля 1987 г.
Это был ходовой день. Мы отчалили, плыли некоторое время, а затем остановились на обед.
Место оказалось очень удачным: красивый берег и тьма подножного корма в виде черники и грибов (лисичек).Лисички росли "ведьмиными кругами" на изумительном изумрудно-зеленом мхе, в котором ноги утопали по щиколотки. Ярко-рыжие круги лисичек на ярко-зеленом ковре – это стоило увидеть! Причина, по которой грибы располагаются на геометрически правильной окружности проста: вначале грибница имеет небольшие размеры и грибы растут небольшой кучкой, затем грибница разрастается, причем, во все стороны одинаково (если ей ничто не мешает), а в центре понемногу отмирает. Вот и получается, что грибница движется, становясь все большей окружностью, а над ней на поверхности почвы "цветут" грибы.
В общем, в обед мы отдохнули хорошо:
В этот день нам пришлось преодолеть семь мостиков через Лакаю, каждый из которых
требовал индивидуального подхода: под некоторыми удалось проплыть, некоторые пришлось обносить, полностью разгружая байдарку, где-то удавалось пройти, слегка притопив лодку. Устали прилично.
Но в конце дня были полностью вознаграждены. Случай подарил нам великолепную стоянку на озере Лакая! Подходящие для ночлега и отдыха поляны были заняты такими же туриками, как мы. И только в одном месте мы заметили, что с берега тянется небольшой дымок, а
на берегу никого нет. Значит, кто-то только что оставил стоянку и отчалил в путь, а место это еще никем не занято! Мы тут же прибавили скорости и вскоре застолбили великолепный участок берега с большой поляной в сосняке, срубленным столом и скамьями и даже сауной! Ну, конечно, сауна была не ахти какой, просто груда больших камней, а вокруг нее вбитые колья. Но на следующий день мы раскалили камни с помощью костра, натянули на колья полиэтиленовую пленку и принимали сауну, обливая камни водой из котелков.
Была только одна неприятность и то только у меня. Сняв шаровары-треники, я вдруг обнаружил, что на моей левой ноге, укушенной пиявкой, все вены и капилляры стали ярко черно-фиолетового цвета, так что нога напоминала географическую карту, изображающую речную систему неведомой страны. Видимо, пиявки не только разжижают кровь, но и впрыскивают в нее какое-то красящее вещество. Сначала мне стало не по себе, но, затем, понимая, что эти друзья человека вообще-то не опасны, а даже полезны, заставил себя успокоиться. Очень быстро натянул джинсы, впоследствии стараясь не смотреть очень часто на левую ногу. В течение двух дней "географический рисунок" все тускнел и тускнел, а затем сошел на нет.31 июля – 2 августа 1987 г.
Отдыхали, полностью используя роскошь доставшейся стоянки. О сауне я уже говорил.
Еще мы собирали грибы и готовили жюльены с жареными лисичками.По-моему ничего вкуснее жареных лисичек просто не бывает. Хотя, нет, бывает! Еще оказались очень вкусными вареники с гонобобелем, то бишь с голубикой. Голубики здесь видимо-невидимо! Растет она на высохших болотах. Одно такое болото расположилось рядом с нашей стоянкой. Уж мы ее нарвали от души. И затеяли вареники с голубикой, благо был стол, на котором их можно было лепить.
Женщины занимались варениками, а мы поддерживали под котлом костровое пламя, чтобы вода с варениками все время кипела.
Поддерживать кипение надо было долго, так как не успевали женщины налепить вареников, а мы их наварить, как вареники куда-то девались, и снова приходилось их лепить, а пламя поддерживать. Уж не помню, сколько раз этот цикл повторялся и сколько вареников я съел, но надо полагать немало (см. фото).
Немного обследовав территорию вокруг стоянки, мы обнаружили еще одну группу туристов. Эти ребята были не нам чета, у них все было поставлено на серьезную ногу, видно было, что люди бывалые. У них даже была волейбольная сетка, так что мы с ними и волейбольный матч организовали. У них я увидел "неугасимый" очаг-нодью, который до того только в книжках рассматривал. Рядышком лежали два коротких, но толстенных бревна, в расщелине горел костерок, а над ним пристроилось еще одно толстенное бревно. Горело, собственно, оно. Костерок особо и поддерживать не надо было – бревно толстое, горит долго, надо только постепенно опускать его к пламени по мере выгорания. Ребята показали, как пламя регулируется раздвижением нижних бревен и подъемом и опусканием верхнего бревна. Костер этот у них горел постоянно – и днем, и ночью.
Поскольку с дровишками в этом райском месте было негусто, а нодью разводить нам на три дня было ни к чему, ребята решили нам помочь срубить сухую сосну и часть ее использовать на дрова. Попутно нам объяснили, как выбрать действительно сухую сосну (в которой прекратилось движение соков) и как правильно рубить высокое дерево. Мы старательно рубили выбранную сосну, но на заключительном этапе бывалый турист отобрал у нас топор и сказал, что последние удары он сделает сам, потому что отрубленная часть сосны может "сыграть", то есть ее комель может сделать неожиданный прыжок в любом направлении и нам может не поздоровиться. Все закончилось хорошо, сосна никуда не прыгая, сначала медленно, а потом все быстрее стала падать и в конце концов, конечно, грохнулась на землю.
Прямо, как в кино! (Раньше в документальных фильмах, которые демонстрировали перед сеансом, очень часто показывали падение срубленного дерева – в связи с перевыполнением планов по лесоповалу.) Обрубывали ветки и сучья, отпиливали подходящей длины бревно, несли его в лагерь, рубили на дрова, но это уже было не так интересно.
3 августа 1987 г.
Поплыли дальше:
Вышли из озера и пошли по реке Жеймяне. На обед причалили к высокому обрыву. Почему-то нам не захотелось обедать у воды, а пришла в голову фантазия забраться на самый верх и устроить трапезу над обрывом, свесив в него ноги. Немедленно все стали карабкаться наверх (кто быстрее!) и, надо сказать, эта сумасбродная идея была воплощена в жизнь:
Куда мы приплыли, не помню. Стоянку не помню. Помню, что стояли где-то недалеко от моста через р. Жеймяну.
4 августа 1987 г.
Целый день отдыхали. Что делали, опять-таки не помню. Даже не фотографировали.
5 августа 1987 г.
Сделали переход до того места на реке, от которого совсем недалеко было до железнодорожной станции Пожеймяны.
6-7 августа 1987 г.
Место стоянки нам понравилось. Оно было достаточно уединенным и удобным. За грибами ходить не надо было. "Ведьмины круги" лисичек располагались в двух шагах от палаток в любом направлении. Поэтому блюда из грибов не исчезали из меню. Вокруг произрастала масса черники и голубики. Так как просто есть ее уже было невмоготу, мы ее перетирали с сахаром, и получалось что-то вроде варенья. Это было необыкновенно вкусно, тем более, что в походе сладости всегда пользуются повышенным спросом.
Мы брали из дому варенье из малины и черной смородины на случай, если местная флора не удовлетворит наши потребности в витаминах. Для этого же в продуктовом мешке имелись сало и чеснок. Правда, надо сказать, что, хотя мы во всех походах исправно и равномерно потребляли все эти продукты, губы к середине похода начинали трескаться, кожа лица грубела и воспалялась, так что нас можно было снимать в фильмах о краснокожих (точнее, о краснорожих), погибающих от недостатка витаминов в своих резервациях.
На фотографии как раз можно видеть Олю, перетирающую ягоды в котелке. Пест вырезан из подходящей сосновой ветки.Цвет перетертых ягод (его видно на песте) не поддается описанию: он такой густой и "вкусный", что слюнки текут. Видно также, что у бедной Оли болит глаз, и она его лечит специальной повязкой. Уже не помню, отчего он заболел: то ли насекомое укусило, то ли ветром надуло. Чтобы читатель не беспокоился понапрасну, сообщаю, что по возвращении домой глаз был полностью вылечен.
На второй фотографии Паша варит самогонку. Дело в том, что только на этой стоянке мы добрались до земляники, которую собрали уже давно и возили с собой в алюминиевой фляге.Когда ее открыли, выяснилось, что ягода забродила. Ничего странного в этом не было, но выбросить столь ценный продукт, который в Донецке и увидеть невозможно, у нас духу не хватило. Поэтому Паша высыпал землянику в кастрюльку, поставил ее на наш походный примус, который перед тем разжег, и довел продукт до кипения. После этого он стал держать над кастрюлей кулек, наполненный холодной речной водой. Пар из кастрюльки оседал на кульке, превращался в капли, а те стекали в подставленную кружку. Выход готового продукта был небольшим, крепость тоже, но какой был запах! Чистейший запах лесной земляники, который мы и пили, и вдыхали! Кстати, крепость можно было поправить имеющимися средствами: мы не ходили в походы без нескольких бутылок винного спирта. Это была и наша валюта, и вообще ... .
8 августа 1987 г.
Можно было плыть и дальше, до станции Пабраде на железной дороге, но нам что-то расхотелось. Дело в том, что железная дорога от Жеймяны до Пабраде идет все время рядом с рекой и поэтому часто возникает искушение прервать маршрут раньше времени. Мы тоже не устояли перед искушением, собрали вещички и отправились в Вильнюс:
На третьей фотографии – Совет Министров Литовской ССР. Здание блистало черно-оранжевыми зеркальными стекла, за которыми ничего не было видно. Это тогда было в диковинку, и мы с восторгом ей полюбовались. Еще там была надпись типа "Кафе" и или что-то подобное. Мы сначала решили, что это для сотрудников Совета Министров. Но люди входили и выходили, ничего не предъявляли, и вахтера на входе не было. Есть, однако, хотелось и мы зашли. Никто нас не остановил, и мы зашагали дальше. Дальше мы увидели себя в зеркале, огромном, от пола до потолка. Мы инстинктивно отшатнулись: неужели эти люди с красными, обветренными лицами, с потрескавшимися губами, в прокуренных кострами штормовках и в давно не чищенных кроссовках – это мы, в общем-то интеллигентные люди, уважаемые в своих организациях работники? Теперь нам стало окончательно ясно, что нас обязательно вытурят. Но так как никто пока это делать не собирался, мы двинулись дальше, в сторону кафе. Заплатили за вход и нам сказали, что там шведский стол, объяснив, что можно есть все, что мы увидим на столах. Мы, недоумевая, зашли в кафе, увидели столы и стали есть. Не сразу до нас дошло, что можно есть, сколько хочешь, а чего нет, можно заказать и его лифтом поднимут в кафе. Жаль, что мы пришли к закрытию, и ничего уже нельзя было заказать. Но все равно было очень вкусно и много, и вышли мы оттуда, передвигаясь с трудом. Теперь, конечно, шведским столом никого не удивишь.
На этом я заканчиваю описание игналинского похода.
Цитирование опубликованных на сайте материалов без разрешения автора не допускается