Дневники турпоходов
По реке Вороне, 1982 г.
Чтобы просмотреть фотографии или схему маршрута, щелкните по ним мышкой.
Река Ворона, длиной 454 км, правый приток реки Хопер, протекает в Пензенской, Тамбовской и Воронежской областях России.
Схема маршрута
(загрузка может занять некоторое время)
Участники похода (щелкать мышкой бесполезно)
10 июля 1982 г.
Отправляемся в путешествие поездом "Симферополь-Свердловск" из Ясиноватой, где к поезду прицепляют наш плацкартный вагон. В Ясиноватую Федя, Тема и Костя добираются автобусом, а остальные с вещами – на "Уазике". Накрапывает дождь. Поезд проходящий, прибывает в 21.14, а отправляется в 21.40, то есть стоянка – 26 минут. Примерно в 20.50 загружаемся в первый вагон.
Едем. Вагон очень старый, но довольно чистый.
Перед сном с Костей делается истерика по поводу того, что он хочет спать только на верхней полке.
Ночью вагон заполняют школьники 12-13 лет, которые возвращаются после экскурсий домой. Сквозь сон слышу их странное для наших ушей "оканье". Идет дождь.11 июля 1982 г.
Утро. Идет дождь. Умываемся. Завтракаем.
Чая у проводника нет. Но это у нас пока никакого беспокойства не вызывает. Дело в том, что продуктами в дорогу мы укомплектовались не слабо, включая деликатесы: молодую картошку, огурцы, фрукты, 3 литра компота из свежих фруктов, сухое вино, минеральную воду и домашние пирожки с вишнями и малиной.
Играем в карты. В Георгиу-Деж (11.00) пытаемся купить пиво. Но пива нет, а есть только яблочное вино, пирожки и варенец. Последние два продукта и покупаем.
Отдыхаем. То есть даже в карты не играем.
Попутно выясняем, что наши попутчики-школьники возвращаются в родной Асбест (Свердловская область) из путешествия в Краснодон и по другим местам боевой славы молодогвардейцев. Как они окают! За целый день наслушавшись их говора, я уже с трудом его переношу. И ведь это – всего лишь слегка измененный русский язык! А если бы это были какие-нибудь французы? Наверное, я сошел бы с ума. Кстати, почему они окают? Ведь до волжских берегов от Асбеста довольно далеко. Да, велика ты, матушка Россия, а, главное, непонятна.
После полудня в вагоне становится невыносимо жарко и душно. Пот струится ручьями. Все окна в вагоне открыты, но это ничуть не помогает – никакого дуновения. Остается спасаться только двумя способами: стоять у окна, выставив в него голову, и обливаться водой в конце коридора.
Дети переносят жару легче, чем мы: Костя с Темой режутся в карты, школьники-экскурсанты, как ни в чем ни бывало, носятся по вагону и дерутся полотенцами.
А нас жара полностью обессилела. Еле-еле дожидаемся прибытия в Ртищево. Выбираемся из вагона, идем за информацией. Информация такова, что решаем ехать в Кирсанов завтра утром электричкой. Значит, надо куда-то определить вещи и себя.
Вещи пытаемся сдать в багаж. Молодая приемщица из багажного отделения настроена взять с нас по 70 коп. за место. Мест у нас много, и Федя начинает оспаривать такие расценки. Я тоже подключаюсь. В конце концов она соглашается на 15 коп. за место, но обещает, что утром с нас возьмут недостающую сумму.
Теперь устраиваем себя: жен и детей – в комнату матери и ребенка, а нас с Федей – в комнату отдыха. Затем часть вещей сдаем в автоматические камеры хранения, а остальное забираем у несговорчивой приемщицы и сносим в комнату отдыха.
В 23.10 добираемся до ресторана, надеясь перекусить, а, главное, попить. Ресторан закрывается в 24.00, но еды уже не осталось. Буквально выпрашиваем картофельное пюре и 10 стаканов жидкости, отдаленно напоминающей чай.
Спим. Сквозь сон всю ночь слушаем распоряжения по громкоговорящей связи о движении локомотивов и объявления диктора о прибытии и убытии поездов.12 июля 1982 г.
У нас в Донбассе неэлектрическая электричка называется кратко и по существу: "дизель". Здесь это – рабочий поезд. Вот в таком поезде в 7.25 мы и отправляемся в г. Кирсанов, в каковой прибываем в 10.30.
Покупаем газеты, получаем багаж (2 руб. 25 коп. за хранение).
Теперь нам нужна автомашина, чтобы добраться до Чутановки, откуда мы начинаем маршрут. Пытаемся поймать грузовик. Жара страшная. Водители грузовиков везти не соглашаются (наряды у них уже выписаны, кузова заполнены и т.д.). Когда мы уже теряем надежду, хороший парень, шестнадцатый по счету водитель, соглашается за 10 руб. отвезти нас в Чутановку. Отвозит и еще отливает нам 3 литра бензина для примусов.
Наконец-то мы у реки под названием Ворона! Обедаем. За водой ходим в Чутановку по плавучему мосту. Летают штурмовики наших грозных ВВС.
Собираем байдарки, я прокалываю руку шилом. Хочу помочь выпрямить крючок для весла плоскогубцами – Люся не дает. В результате теряем плоскогубцы. Все дружно ищем. Старания напрасны – они у меня подмышкой.
Ставим палатки. Ужинаем. Все, как обычно.
Спим, хотя все еще летают штурмовики (до 23.40), грохочут грузовики, трещат мотоциклы, хихикают, смеются и хохочут влюбленные парочки.13 июля 1982 г.
Поздно просыпаемся, поздно встаем, поздно завтракаем и поэтому поздно отплываем – в 12.00.
Плывем около часа. Жарко, солнце старается вовсю: у Кости обгорело лицо, у Люси – спина и руки, у меня – шея и т.д. Зато река полноводная, течение сильное, байдарки несутся быстро. Но все равно жарко.
По пути попадаются красивые кубышки. Женщины срывают парочку для красоты жизни. Останавливаемся на обед. Примус "Шмель" опять капризничает, разжечь его бывает непросто. В роли заклинателя примусов выступаю я:
В конце концов от "Шмеля" пришлось избавиться. В других походах он уже не участвовал. Мы стали брать с собой три маленьких примуса "Огонек",
два из которых обязательно работали нормально. В случае непогоды или отсутствия топлива эти примусы всегда выручали. На фотографиях: слева – солидный, но капризный "Шмель", справа – маленький и на вид несерьезный, но надежный "Огонек".
В общем суп сварен, съеден, но сразу плыть дальше из-за жары кажется совершенно невозможным. Поэтому мы валяемся на траве, играем в карты и болтаем о том, о сем. Штурмовики по-прежнему бороздят воздушный океан.
Все же приходится заставить себя сесть в байдарку и отчалить. Тут-то и начинается самое интересное!
Вообще-то мы читали в путеводителях, что в реке Вороне водятся бобры.Для меня они всегда были примером животных, которых постоянный и упорный труд так и не сделал "человеком" (не превратил в разумные существа). Но я никак не мог предположить, что их трудолюбие столь велико, что бобровые плотины заполонят Ворону на многие десятки километров! Эти трудоголики превратили значительную часть нашего плавания в непреходящий кошмар.
Сначала мы замечаем бревна, лежащие в реке поперек течения. Обходим их, прижимаясь к берегу, но впереди опять появляются бревна поперек реки. Подплываем к ним и видим, что пройти можно, причем, теперь у противоположного берега, немного приподняв байдарку. Выполняем этот маневр, немного проплываем и вновь впереди бревна. Так вот начинаются бобровые плотины (или стройматериал для них) на Вороне.
Федя в своей байдарке поднял и зафиксировал в этом положении перо руля, чтобы не повредить его о бревна. Но теперь ему сложно выполнять маневр обхода бревен у берега, так как течение остается быстрым, а проходы почему-то чередуются: то с левого берега, то с правого.Приходится все время плыть поперек течения, а затем у берега быстро поворачивать байдарку вокруг преграды. Этот маневр без руля, при сильном течении, при длине байдарки около пяти метров, сложно выполнять одними веслами.
В результате федина байдарка чиркает подводной частью по бревну, и открывается течь. На обычной речке ничего страшного: надо разгрузить байдарку, вытащить ее из воды настолько, насколько требуется, чтобы обнажилась течь, вытереть корпус тряпкой, подсушить бензином и заклеить куском резинового бинта резиновым клеем. Только раз мы заклеивали байдарку прямо в реке. Это было на Гауе: крутой берег не давал возможности вытащить ее в нужной мере на берег. Мы ее подперли бревном, корпус поднялся из воды, а дальше, как описано выше.
Естественно, здесь мы тоже пробуем применить известный нам способ. Но для начала надо выйти на берег и осмотреться. Уже с этим возникает проблема: берег густо зарос кустарником – не продерешься – и крапивой выше человеческого роста. А мы в плавках!С трудом отыскиваем тропинку, по которой, стараясь не касаться крапивы, поднимаемся на берег. Берег оказывается бугром, за которым простирается обширное болото. Вытаскивать байдарку просто некуда! И еще мелькает в голове тревожная мысль о ночлеге: если весь берег такой, то где же разбивать стоянку? Или ночевать прямо в байдарках? О таком я не слыхал даже от опытных туристов.
Высадив женщин и детей на берег, мы пристраиваем федину байдарку к какому-то бревну в бобровой плотине, наклоняем и все же заделываем пробоину. Перо руля Федя опускает. Но вопросы остаются: если позади мы оставим штук двадцать плотин, впереди их неизвестно сколько, то где же останавливаться на ночлег? А вдруг нам попадется непроходимая плотина? Куда вообще деваться? Ведь нет пути ни назад, ни вперед, ни на берег. Эти вопросы тревожили нас до тех пор, пока мы не прошли все бобровые плотины.
Плывем дальше. Иногда кажется, что река полностью перегорожена,но всегда при более внимательном осмотре находится у берега водная прогалинка, по которой можно проплыть или, по крайней мере, протащить байдарки. На фотографии кажется, что река течет влево. На самом деле она течет прямо вперед к бревнам и корягам. Вот сквозь такой завал и надо проплыть. При этом во всех маневрах нас сопровождают тучи комаров. У Люси и Кости кожа покрылась волдырями.
Начинаем все чаще выбираться на берег в поисках стоянки. Ничего подходящего – лес стоит глухой стеной. В одном месте он расступается, и мы видим скошенный луг. Выходим с Федей на берег оглядеться. Когда возвращаемся, женщины и дети сообщают, что в наше отсутствие из реки вдруг показались головы бобров. Бобры рассматривали туристов, а туристы – бобров. Видно, мы мешали этим гидростроителям сооружать очередную плотину.
Еще несколько километров по реке – и вот она стоянка. Обширный луг, в 700 метрах сосновый лес. Чистая вода, хороший берег для купания.
Вытаскиваем вещи, байдарки, ставим палатки, надуваем матрасы и т.д. Устаем, как собаки. Наконец, ужин и выпивка (заслужили). До 21.00 задушевно поем. Да, еще меня укусила пиявка.
Итог дня подводит Тема. Плотины и прочие передряги сделали свое дело, перед сном он испуганно произносит: "Вот так отдохнули!".14 июля 1982 г.
Стоянка расположена на открытом месте.
Солнце палит. После вчерашней водки голова тяжелая и быть на жаре не расположена. Ходим в сосновый лес лежать в тени. "Шмель" совсем вышел из строя. Несмотря ни на что жены находят в лесу грибы. Пытаемся ловить рыбу. Не ловится. Купаемся и плаваем в реке, фотографируемся. Во время этих
занятий впереди по течению из воды показываются головы бобров. Наверное, хотят, чтобы их сфотографировали. Но до них далеко и ничего не получится. Лариса предлагает тут же свернуть лагерь и плыть дальше, чтобы эти водяные не успели построить у нас на пути еще пару плотин.
Обед. На первое – суп с грибами. Отдыхаем. Нам с Федей удается выудить 6 рыбок.Люся взяла с собой вязание и, соорудив из надувного матраса шезлонг, умудряется и в походе заняться любимым делом. Лариса бродит вдоль берега и любуется природой. Из рассказа Ларисы:
– Вдруг я услышала крик, обернулась к лагерю и увидела, что Люся бежит, кричит, а перед ней катится что-то круглое, лохматое и коричневое! Я решила, что ее напугал бобр, вылезший из воды. И удивилась: почему Люся бежит за ним, а не от него? На нее это вроде бы не похоже.
На самом же деле жена уронила клубок коричневой шерсти, он покатился к реке, и Люся испугалась, что клубок упадет в воду.
Костя разжигает костер, Лариса готовит салат из подорожника. На ужин, кроме всего прочего, – очень вкусная жареная рыбка. После ужина чиню примус, фонарь, насос и т.д. Тема находит красивые птичьи перышки.
Прекрасный вечер. Тишина, не жарко, сравнительно мало комаров. Поют пернатые. Отбой в 21.30.15 июля 1982 г.
С утра очень жарко. Жара обессиливает. Собираемся медленно, перед отплытием принимаем речные ванны, чтобы хоть немного охладиться. В результате отчаливаем поздно, в половине двенадцатого.
Бег реки очень быстрый. Проходим несколько бобровых плотин. Фотографии демонстрируют, через что приходится продираться. На последних трех снимках вначале показана перспектива завала, в который предстоит войти, затем благополучно выбравшаяся из него наша семейная байдарка и сразу вслед затем наш вход в очередную "черную дыру".
Проплываем Калаис. Проводим байдарки без экипажей под мостом и останавливаемся у него на обед.
На противоположном берегу щиплет травку стадо коров. Пастух приходит к нам и рассказывает несколько рыбацких историй. Первая из них начинается сомом в 5 кг, в следующей сом весит 24 кг, а в последней его вес достигает уже 38 кг. Пастух делает странное заявление, что у них в Калаисе в магазине: "Есть все!"
Перед обедом загораем на песчаном пляже и купаемся с калаискими ребятишками.
После обеда плывем. На пути встречается огромное "поле" кувшинок. Вообще кувшинок и кубышек очень много. Проходим несколько плесов в камышах.Вода в них похожа на зеркало; это зеркало стремительно мчится и так же стремительно мчит наши байдарки. Никак не можем как следует удалиться от Калаиса. Наконец, уходим от него, проплываем деревню Вячку и выходим на широкие плесы с почти стоячей водой. Здесь уже приходится грести без дураков.
Ищем место для стоянки, но ничего стоящего не видим. Идем дальше. Вот вроде бы подходящий берег, но осмотр показывает, что место слишком закрытое, обилие комаров, воду у берега брать нельзя. Плывем дальше. Сил осталось мало.
Находим более открытое место. Правда, комаров тоже полное изобилие, и вода у берега для приготовления пищи не годится. И все же лагерь разбиваем здесь, потому что плесу конца не видно. Натираемся репеллентами от комаров. Тема и Костя, пытаясь защитить нас от насекомых, быстро разводят костер. Набрав из реки кружку воды, замечаем, что в ней резвятся сотни микроскопических тварей. Ничего удивительного – вода ведь стоячая! Поэтому готовим еду, предварительного бросив в воду немного марганца (на всякий случай!). Когда допиваем чай, видим на белом дне кружек трупики вышеупомянутых микротварей.
Засыпаем. Кости ноют.16 июля 1982 г.
Ночью начинается сильный ветер, днем переходящий в штормовой.
Он дует прямо в "лоб" нашей палатки и та все время пытается взлететь. Один из удерживающих ее концов отвязывается, раздается хлопок, и пара палаточных кольев улетает метров на 10. Приходится выходить из палатки, отыскивать колья, дополнительно обвязывать палатку веревками. Ветер весь день, и весь день мы следим, чтобы он ее не сорвал.
Воду у берега не берем. Каждый раз спускаем с Федей байдарку и отплываем на середину реки, где и наполняем емкости водой. Вода здесь очень чистая. Впрочем, как и во всей Вороне.
После одной из таких поездок видим, что в байдарке сидит мышка. Лариса просит удалить ее из байдарки, так как в противном случае, если Лариса заметит мышку во время гребли, она, Лариса, не ручается, что не выпрыгнет на ходу из лодки.
После завтрака идем в лес за земляникой. Набираем с полкастрюли и столько же съедаем. Под ногами шмыгают гадюки. Комаров почти нет – ветер. Много пахучей кашки, других цветов, травы. Все это образует настоящие дебри:
Речные пейзажи здесь какие-то задумчивые и умиротворяющие:
На последней фотографии я веду дневник похода, который через 28 лет превратится в сей опус, читаемый вами сейчас. У Феди распухла левая рука, у меня потрескались пятки, у жены – волдыри от комаров.
17 июля 1982 г.
По-прежнему сильный ветер, но зато нет комаров. Стало холодно, поэтому сворачиваем лагерь быстрее, чем обычно, одеваемся потеплее и отчаливаем. Проплыв немного, согреваемся и снимаем с себя часть одежды.
Прибываем в Иноковку. Моя жена остается сторожить байдарки, а мы все идем в магазин и на почту. Покупаем печенье, конфеты, сахар, сухое вино. Хлеба нет, и Федя уходит в пекарню, до которой еще с километр. Не удалось купить картошки, молока и раздобыть бензина.
Все наблюдаемое мужское население Иноковки пребывает в состоянии счастливого алкогольного опьянения. Встречные мужики – пьяные, пьяный мотоциклист, то выпрямляясь, то буквально ложась на руль, катит по пригорку.
Пока нас не было, пьяный же местный Анатолий подошел к жене и завел светскую беседу. Сначала объяснил, что человек он бывалый, что бывал и в Москве, и в Ленинграде и "Нигде не пропал!" Когда мы вернулись, Анатолий принял деятельное участие в наших проблемах, предлагал пойти к заправщику за бензином и пр.
Пообедав, отправляемся дальше. Сразу за Иноковкой замечаем компанию мужиков, пьяных, естественно, у которых и разживаемся бензином для примусов. Теперь плывем длинными широкими речными коридорами без единой возможности пристать. Однако в этих коридорах, в которых грести из-за слабого течения не очень легко, мы обнаруживаем настоящее чудо. Чудом оказываются большие цветущие липы, растущие по обоим берегам реки и почти смыкающиеся над головой. Аромат их цветения, чистота и свежесть воздуха просто непередаваемы, так легко и свободно мне никогда не дышалось. Все время хочется вдыхать полной грудью и, кажется, что никогда этого воздуха не напьешься вдоволь.
Иногда, впрочем, русло реки сужается, и мы вновь попадаем в бобровые плотины:
Завалы сменяются широкими разливами, но пристать на ночлег определенно негде. Встречные местные жители объясняют, что впереди нас ждет сосновый бор с хорошей стоянкой. Гребем. Вдруг резкое сужение реки, стремительный пронос байдарок, и перед нами впереди – завал, а справа от него – стоянка с причалом, расположенным прямо над омутом (байдарочное весло, поставленное вертикально, полностью ушло в воду, не достигнув дна).
Разбиваем лагерь у скошенного луга. Костя с Темой разводят антикомариный костер. В сене попадается земляника. Едим землянику. Ужинаем.
Вечер, тишина, тихий омут. Впереди нас ждет труднопроходимый участок перед деревней Рамза. Сидим-сидим и постепенно до нас доходит, что мы слышим все нарастающий гул моторки. Моторка в бобровых плотинах?! И все же так оно и есть: прямо из завала, конечно, впритирку к берегу возникает моторная лодка с тремя парнями в ней, описывает дугу вокруг омута и уходит против течения в те завалы и коридоры, из которых мы сегодня приплыли.
Настроение сразу улучшается: раз моторка прошла завалы,наши байдарки через них тем более пройдут! Об этом и произносится очередной тост, за это и поднимаем походные кружки с сухим вином.
Костя еще пробует ловить рыбу, но солнце уже село, и рыба ушла спать. Пора и нам по ее стопам, пардон, плавникам.18 июля 1982 г.
Ночью было холодно – верный признак того, что день будет жаркий. Люся и Федя замерзли. Жена ночью собрала все мешки, весь брезент и т.п., подстелила под себя и накрылась сверху.
Встаем поздно. Солнце палит нещадно, под его лучами мы двигаемся, как сонные мухи. Правда, у Феди еще хватает сил забросить сеть в омут в надежде что-нибудь выловить. Не помню, чем этот эксперимент закончился. Федя вообще полностью входит в роль рыбака и много времени уделяет рыбе, которая водится в Вороне. Но рыба слабо отвечает взаимностью.
На "наш" луг приходят местные селяне обоего пола подгребать скошенное сено.
У нас с ними завязываются дружеские отношения. Они демонстрируют, какая чистая речка Ворона. Воду для питья они с собой не берут, просто забрасывают в реку бутылку на веревке, дергают за веревку, чтобы бутылка погрузилась в воду, вытаскивают и пьют. Мы фотографируемся с ними. Они дают свой адрес, и мы на Новый Год отсылаем им фотографии. Нам приходит ответ с благодарностью и печальным сообщением, что одного из сфотографировавшихся селян уже нет – умер.
Очень медленно сворачиваем лагерь. Особенно тяжело загружать байдарки прямо с берега, не заходя в воду. В омут не зайдешь! Наконец, аж в 14.00 отчаливаем.
Проходим очередные завалы и плотины, три раза проезжаем днищем байдарки по подводным бревнам, но без неприятных последствий. Разок Федя садит байдарку на бревно, ему приходится выбраться из нее и стащить посудину в воду. Проходим населенный пункт Рамза.
Наконец, все это позади, и мы оказываемся в озере, заросшем камышами, водорослями, кувшинками и кубышками:
Вдалеке виднеется жиденький сосновый бор. Гребем к нему, продираемся сквозь камыши, причаливаем и выходим на берег. Осмотревшись, собираемся уже останавливаться здесь на ночевку, но местные подростки объясняют, что хороший сосновый бор дальше.
Усаживаемся снова в байдарки, выбираемся из камышей и опять начинаем махать веслами. Вплываем в озеро Кипец и в его пределах обнаруживаем симпатичный полуостров, предоставленный высшими силами, заботящимися о туристах-водниках, в наше полное распоряжение. Сосновый бор на нем, правда, не намного больше и гуще предыдущего. Возле берега мелко, даже, чтобы почистить зубы, придется заходить в озеро метров на 10. За водой для приготовления еды тоже надо будет плавать на байдарках.
Но зато какой огромный песчаный берег! Какой пейзаж с озером и одиноко растущим на берегу деревом! Какие дали перед нами! А какая обалденная тишина!
Тема с Костей разводят костер. Вечерние костры – их постоянное занятие. Они называют их "комариной смертью", хотя, конечно, комары от костров нисколько не страдают. Сегодня, кстати, этих кусачих не очень много. Ужинаем. Скрашиваем тяготы жизни сухим вином. У Темы появился нормальный аппетит, и сегодня он даже просит добавку. Вкусы у детей разные: Костя обожает тушенку, а Тема – суп.
До Инжавино мы вряд ли доплывем за один ходовой день. Это нам объяснили все встреченные сегодня местные жители. Дело в том, что мы поплыли старым руслом Вороны, а ее новое русло осталось где-то в стороне. Но это и неплохо: местные уверяют, что новое русло вряд ли проходимо – сплошные завалы.19 июля 1982 г.
Встаем в 9.00. Предаемся водным процедурам. Люся, Лариса и Федя идут в село за продуктами. Местная селянка продает им молоко, хлеб, картошку.
Так что завтрак у нас будет не только из концентратов! Селянка рассказывает, что места эти хиреют: озеро зарастает камышом, туристов становится все меньше. Там, где сейчас стоят наши палатки, раньше стояло по 10 палаток.
Готовим завтрак. Завтракаем. Наши тяготы кажутся нам немалыми, поэтому и сегодня в меню – сухое вино.
Женщины идут спать. Мужчины же, озабоченные воспитанием сыновей в спартанском духе, идут играть с ними в футбол. Матч заканчивается со счетом 5:4 в пользу Феди с Темой.
Делаю снимки нашей замечательной стоянки:
Берем с Федей сеть и идем ловить рыбу. Старательно тащим сеть по мелководью. Ловится лишь одна мелкая рыбешка, и мы ее выпускаем в озеро.
Решаем с женой пойти за водой в село. Воды набираем, а вот магазин закрыт.На обратном пути слышим сзади шум, оборачиваемся и видим мчащуюся телегу с сеном. Телега делает резкий поворот, с нее слетают молодой парень, мужчина постарше и девчонка лет двенадцати. Телега переворачивается. Мне приходится помочь им поставить ее на колеса. Мужики, естественно, вдрызг пьяные. От них узнаем, что плывем мы правильно и до Инжавино доберемся.
Обедаем в 18.00. Все, кроме меня и детей, идут в село за молоком. Но приносят еще и картошку.
Поздно вечером печем картошку с салом, завернув их в фольгу. Потом употребляем все это, запивая молоком. Ночью шелестит по палатке небольшой дождик.20 июля 1982 г.
С утра тоже идет дождик, поэтому мы раздумываем – плыть или не плыть. По инерции остаемся.
За водой плаваем на средину озера. Завтракаем. Играем в футбол. Счет 9:7 в пользу Феди с Темой.
То дождь, то солнце. Снова отказался работать "Шмель". То ли ему бензин не нравится, то ли в походы ходить...
Молоко скисло. На обед – кислое молоко.
Часов в 6 вечера приходят ребята-рыбаки и предлагают нам купить пару щук. Покупаем за 5 руб. Чистим, потрошим, из одной варим уху, вторую поджариваем. Естественно, для знакомых и родных готовим фотографии, на которых мы с "уловом":
Дважды играем в преферанс.
Ужинаем. Уха великолепна! Да и жареная щука недурна! Лариса объясняет нам, неразумным, что уху без водки не едят. Что поделаешь – приходится поддержать народную традицию даже вопреки нашему правилу не пить вечером, если завтра – ходовой день. На десерт – холодный кисель. Если б мы знали тогда, какое страшное действие оказывает на туриста сочетание жирной щуки с холодным киселем!
Сидим молча, любуясь нашим шикарным пейзажем. По озеру медленно плывет лодка с рыбаками и время от времени раздается громкий звук "Квок!" Тогда мы так и не поняли природы этого звука и чем занимались рыбаки,так как ни удочек, ни сети у них не было. Видно было только, что один из рыбаков периодически опускает одну руку в воду. Вернувшись из похода, я узнал, что это была ловля сома на квок, специальную рыболовную снасть, которую специальным способом быстро погружают в воду, и это она издает квакающий, а точнее "квокающий" звук. Сом выходит на этот звук из ямы и хватает наживку.
21 июля 1982 г.
Ночью Косте становится плохо, его тошнит. Утром оказывается, что всем, кроме меня, плохо, у всех болят животы (вот она, щука с киселем!), особенно у Темы. Костя же к утру чувствует себя почти хорошо.
Прохладно, солнце выглядывает редко. Плывем по искусственному каналу, вдоль которого не растет ни одного дерева. Зато течение очень сильное и грести – одно удовольствие. То накрапывает дождик, то показывается солнце.
К 15.00, наконец, появляется лес, и мы причаливаем к довольно обрывистому берегу, на котором расположилась большая поляна, словно предназначенная для обеда. Все очень устали, у всех болят животы. Непонятно, почему я себя чувствую неплохо (понятно стало только теперь: мой кишечник, как показала дальнейшая жизнь, реагирует на неподходящую пищу обычно не раньше, чем через двое суток). Лариса заваривает себе и Теме чай из липы и подорожника.
Плывем дальше. Я укладываю свое сиденье на кокпит и спинку своего "кресла" и сижу теперь на полметра выше всех. Грести так, оказывается, гораздо удобнее. Река часто разветвляется, но на каждой развилке сидит по рыбаку, которые направляют нас в нужное русло. Для ночлега находим еще одну обширную поляну, правда, с тучами комаров над ней. Рядом уже разбили стоянку туристы из Подмосковья. Федя пополняет у них свой запас тонкостей рыбной ловли.22 июля 1982 г.
Ночью, наконец, и мне становится плохо, приходится выбегать в лес. Возвращаясь, привожу с собой облако комаров. Люся потом долго выгоняет их из палатки.
Утром жуткая слабость. День солнечный. Завтракаем. Федя ставит закидушку.
Я целый день валяюсь, а Федя целый день ловит рыбу с берега. А рыба не очень-то ловится. Тут-то и происходит забавная история. Откуда ни возьмись, из-за поворота реки, против течения, выгребает лодка, а в ней двое: настоящий мужчина (другой не пойдет против течения на веслах) и, видимо, его дама сердца.
Барышня одета полностью, как-то не по-летнему, а мужик – совершенно по-летнему. Барышня тут же вызывает негативную реакцию наших жен: от "И чего это она в такую жару в блузке?" до "Хоть бы весло в руки взяла, ему же тяжело – против течения!" Но девица спокойно грызет семечки, не обращая ни на что внимания.
Лодка останавливается посреди реки, напротив того места, где Федя ловит рыбу, и начинается представление. Заключается оно в том, что мужик достает удочки и начинает вытаскивать из реки одну рыбу за другой. А у Феди по-прежнему не клюет! Федя сначала делает вид, что это его не касается, а затем начинает суетиться: менять места ловли, забрасывать и перебрасывать удочки, но все впустую. А в лодке, наоборот, путина в полном разгаре, рыбы, как заговоренные, сигают из речки в лодку, а дама все грызет семечки. Мы, завороженные, следим за этим действом.
Решив, видимо, что улова достаточно, крепкий парень подгребает к берегу, к противоположному от нас концу поляны, усаживает барышню на чистый пенек, разводит костерок и начинает жарить только что пойманную рыбу и угощать ею барышню. Видеть это уже нет никаких сил. Наши жены: "Не ловила, так хоть бы пожарила, а то – все он, бедный!"
Федя (по-моему, потеряв лицо, но я не настаиваю) быстро спускает на воду байдарку и плывет к тому месту, где так радостно клевала рыба у его, так сказать, оппонента. Федя закидывает удочки, но рыба все равно не берет.
Парень, накормив свежей рыбой подругу, лениво встает и идет к Феде. Сначала объясняет, что у Феди и удочка не такая, как надо, и леска, и крючок. Потом говорит, что в жаркий день рыба уходит на дно реки в ямы, и, если не знаешь их расположения, то никакой рыбы не поймаешь. Сам он ловил из лодки именно над такой ямой, а теперь в ней, видимо, ни одной рыбины не осталось. На прощанье он показывает Феде, где находится одна из известных ему ям. И тут у Феди начинает работать закидушка! То ли парень правильно подсказал, то ли рыбацкое счастье улыбнулось Феде, но к ужину он уже поймал пять рыб да после ужина – еще две. Так что на ужин мы опять с рыбой.
Конечно, целый день купаемся и плаваем в реке. День очень жаркий, а вода такая чистая и прозрачная!
Приезжают купаться и местные жители: на велосипедах, мопедах, мотоциклах, грузовиках и даже на тракторе К-700 с прицепом. Здесь мы наслушались настоящей южнорусской речи! Объясняю для несведущих: это – полноценный мат! Больше всего мы поразились семейной троице, прикатившей на мотоцикле с коляской: муж, жена и дочь примерно десяти лет. Так вот именно девочка, разговаривая с родителями, тарахтела таким матом, какой у нас в Донбассе не от каждого работяги услышишь! Ну, что ж, раз у них мат – разговорный язык, значит, в их языке нет ни ругани, ни бранных слов!
23 июля 1982 г.
Утром идет дождь. Приходится ходить на реку за водой в накидке, а готовить под навесом палатки. Завтракаем.
Кстати, Федя к завтраку поймал еще 7 рыб, похоже, он стал настоящим рыбаком. Рыб мы, конечно, съедаем. Дождь прекращается, и мы гадаем – плыть или не плыть. Собираемся с духом и выносим единогласное решение – плыть.
Река по-прежнему быстрая, лесистая и тенистая, а вода – чистая и прозрачная. Мимо нас проплывает множество хороших мест для стоянки. Но нам не до них, мы спешим, нам сегодня надо доплыть до Инжавино. Сильный ветер, Костю постоянно обрызгиваем каплями воды с весел. Он ложится на дно байдарки и укрывается полиэтиленовой пленкой.
Пообедать останавливаемся на живописном берегу, вдоль которого произрастают красиво склоненные над водой деревья. Берег подмыт сильным течением, так что весло у самой кромки воды дна не достает,
даже если его поставить вертикально. Перед отплытием щелкаем фотоаппаратами. Отвязываем байдарки – и вперед! По пути пытаемся выяснить у местных жителей, далеко ли до Инжавино. Ответы самые разные: от "За поворотом" до "Километров 15 будет". Впрочем, к этому разнобою мы уже давно привыкли: кто-то меряет расстояние напрямки, кто-то – вдоль реки, а кто-то – по любимой тропке через тот самый лесок и обязательно мимо болота.
Мы, конечно, устали, но доплыть до Инжавино все-таки надо сегодня, и поэтому, когда Федя предлагает стать на стоянку, я отказываюсь. Нервное напряжение нарастает. Вскоре наша байдарка пересекает курс фединой байдарки, и среди экипажа последней возникает спор. В ближайшие полчаса гребет только Лариса, а Федя рулит. Наконец, порядочно намахавшись веслами, причаливаем к правому берегу за автомобильным мостом, через который идет дорога на Инжавино. Что-то около 21.00.
Ставим палатки, готовим ужин, питаемся, собравшись в нашей палатке, допиваем водку.24 июля 1982 г.
Подняться утром тяжело, но приходится. Федя приносит для приготовления еды ржавой водички из пансионата, который находится недалеко от нас. Брать воду из реки опасаемся ввиду близости Инжавино.
Собираем вещи, упаковываем байдарки, в общем, проводим генеральное свертывание материальной части похода. На это уходит довольно много времени, копаемся до полудня. Начинаем вывозить вещи на дорогу, а тут, кстати, и инжавинский автобус попадается. Пассажиры терпеливо ждут, пока мы загрузим все свои тюки и мешки, а затем проявляют неподдельный интерес к нашему походу, задают вопросы. Как и в прежних наших путешествиях, отмечаем, что в глубинке люди отзывчивее и добрее.
Прибываем на железнодорожный вокзал Инжавино. Электричка на Тамбов уже ушла (в 13.00). "По счастливому совпадению" багажное отделение тоже работает только до 13 часов. Переориентируемся и покупаем билеты на рейсовый автобус "ЛАЗ", который принимает нас вместе со всеми нашими вещами и доставляет в Тамбов прямо на железнодорожный вокзал. По дороге проезжаем симпатичный городок Рассказово с церквушкой.
В Тамбове по паспорту сдать багаж не удается (багаж принимают только до 17.00). Тогда мы осуществляем следующую комбинацию. Покупаем билет в плацкартный вагон до Донецка (через Воронеж) и по нему сдаем вещи в багаж (около 21.00). Затем сдаем и сам билет, потеряв на этой операции 1 руб. Затем удается взять и плацкартные билеты до Ростова на поезд "Тамбов-Ростов", который отправится завтра в 18.15.
Жены с детьми устраиваются в комнате матери и ребенка, а мы с Федей – в креслах зала ожидания. Беседуем, а затем пытаемся заснуть. Но поспать нам не дают. Приходит милиционер и привычным взглядом окидывает зал. Местная публика у него никакого интереса не вызывает, а вот Федя, с его по жизни худым и как бы изможденным лицом, в одеянии туриста, вызывает подозрение. Он будит Федю и спрашивает, куда тот едет. Федя вполне интеллигентно извиняется, что не совсем проснулся (!), а затем сообщает, что едет в Донецк. Милиционер говорит, что тогда все в порядке и уходит. Вот теперь и я засыпаю.25 июля 1982 г.
Утром, когда наши семьи воссоединяются, дети сообщают, что больше никогда не будут ночевать в комнатах матери и ребенка, так как им пришлось спать в кроватках для младенцев. Паршивцы! Я бы не отказался и от такой кроватки. У всех болит голова, кое-кто выпивает таблетки.
Осматриваем Тамбов. До вечера времени много, и мы посещаем рынок, где продают чернику, мебельные магазины, рассматриваем дома, церкви.
Посещаем собор, в котором устроена выставка краеведческого музея. Здесь мы видим бобров в полную величину, правда, в виде чучел. Через Тамбов протекает река Цна, гуляем по ее набережной. Находим памятник Сергееву-Ценскому.
Здесь только до меня доходит, что вторую часть своей фамилии один из моих любимых писателей образовал из названия реки, на которой стоит Тамбов. Тамбовская губерния оказалась родиной братьев Жемчужниковых (часть Козьмы Пруткова), Натальи Гончаровой (жены Пушкина) и других известных людей.
Обедаем в ресторанчике, выполненном в стиле резного деревянного зодчества.
Кто не пил таблеток от головной боли утром, пьет их сейчас.
Посадка в поезд. Уезжаем из Тамбова. Хороший крепкий сон.26 июля 1982 г.
Играем в преферанс. Мы с женой выигрываем.
Поезд приходит в Ростов. Электричка на Донецк уходит на наших глазах. Бежим зачем-то за ней.
Берем билеты на автобус до Донецка и в 17.15 отбываем домой. Всю дорогу очень хочется пить, но никакого питья нигде не продают.
В 22.30 приезжаем в Донецк.
Цитирование опубликованных на сайте материалов без разрешения автора не допускается