Стихи

Медитации

Образы времени

    КОЛОКОЛА

Вопреки себе живу,
по течению плыву,
сам собой не дорожу,
как сова, впотьмах кружу...

Чтоб себя не потерять,
паутину надо рвать,
чтоб других не облекла,
надо бить в колокола!

Я бегу к колоколам,
по ступеням — в облака,
под ногами — старый хлам,
в голове — надежд канкан!

Я веревку отвяжу!
я веревку отвожу,
оттяну ее — сейчас
он пробьет, мой звездный час!

Но молчат колокола...
Их закрыла пелена
пыли, плесени и зла,
словно ватой облегла
и молчат колокола...

И мотается язык,
как у тех, кто с детства нем...
Отведен удар грозы...
Остановлен бег коней...

........................
Так и сердца мерный стук
не разносится вокруг...
........................

Я, конечно, идиот:
в них давно никто не бьет;
вопреки себе живут
и сюда не прибегут!

ЧЕЛОВЕК-НЕВИДИМКА

Я иду среди вас,
я читаю в глазах
и в душах,
хоть те не в цене.
Но взгляды по мне
равнодушно скользят,
как будто меня нет.

Я почти что касаюсь
то губ, то грудей,
я толкаюсь,
но это — пустяк:
я невидим для них,
для бегущих людей,
человек-невидимка —
вот так!

Я пишу для кино,
съемок бесится пульс,
писем не иссякает кран.
Но строчат — не ко мне,
я — невидим,
а к тем,
кем заполнен мною экран.

А когда хочу ей
растолковывать жизнь,
и листва пролетает
в окне...
она думает: это —
осенний каприз
и что жизнь ее —
посложней.

Я влезаю на столб,
мои губы вопят
проходящим, что жить так нельзя!
Но лишь мельком
глядят,
шаги торопя;
а мне нечего больше
сказать...

Остается одно —
на гашетку нажать
и косить их, 
пока не поймут!..
Они воздух хватают,
от боли визжат,
но не видят
источника
мук...

           ***
Королева коралловых рифов,
до свиданья, спасибо за встречу...
В вашу честь изорву пару грифов,
может, двух дураков изувечу...
Королева коралловых рифов,
вам меня не забыть — это ясно —
не любил я, но труд мой сизифов
полюбить не остался напрасным.
Королева коралловых рифов,
не приеду я, следуя карме;
я любил вас за звучные рифмы,
что шутя из меня извлекали...

          ***
Я поэт. Я кумир балаганный,
неказисто-похабного вида...
За кулисы идут уркаганы
от восторга по шее мне двинуть.
И приходят тузы — разомлели!
Сотни держат в руках своих ватных,
я на брюхе ползу к этой цели
и им всем улыбаюсь приятно...
Ждет на каждой скамейке в надежде
шлюха с жадной и заспанной рожей;
я их всех ублажаю, конечно,
это часть моей публики тоже.
Я поэт. Я вещаю натужно
о вещах то соленых, то пресных...
говорю: никому ты не нужен!
Лишь твои обалденные песни...

        ***
Раз в тропическом лесу
собирал я колбасу,
рвал консервы
и копал лимонад.
И приполз ко мне удав
и сказал: "Вот это да!
Аппетитная еда!
Я такой не видал никогда!
Поставляет нам лесторг
только зайцев да кротов,
не сжуешь тут никакой дефицит!
Не узнаешь, как горчит
майонез, как пахнут щи
и как устрица на зубе пищит!"
Говорю: "Ужасно рад
я тебе ползучий гад!
Угощу тебя ситром и тортом.
Мне не жалко, я опять
могу булок накопать
и в ручье заправить термос
чайком".
Ох, как вспомню, как удав
макаронины глотал,
как соленые хвалил огурцы!
Но объелся он халвы —
к дефициту не привык —
и отдал свои длинные концы.

        ***
Над дамокловым мечом
сидит баба с кирпичом;
кто под меч не попадет
того бабка пришибет.

ПЕСНЬ О РАЗВИТÓМ СОЦИАЛИЗМЕ

Где-то падают удои,
нету спасу от жулья —
надо б прóценты удвоить,
чтоб не пали до нуля...
Ох, сплошной, ой, катаклизм —
развитой социализм!

То ли крепко все улучшить,
то ли лучше укрепить?!
То ль прирост поднять на душу,
то ли бросить водку пить?..
А не то алкоголизм
подорвет социализм!

Что-то быстро надо делать,
интенсивнее в сто раз!
Не глазели чтоб на девок
надо выпустить указ!
Ох, и вреден эгоизм
в развитой социализм!

Больше! Лучше! Да потрясно!
Мы такого заждались...
Как и чем — не очень ясно...
Ну-ка, братцы, навались!
Ух, как ломит в коммунизм
развитой социализм!

            РОМАНС

Ты — женщина роскошного романа,
в котором сотни непрочитанных страниц...
ты смотришь то таинственно, то странно
и вызываешь зависть у тупиц.

В твоих глазах огонь я зажигаю,
но чаще в них тоска свечой горит;
в любви к тебе давно уж я за краем
того, что пониманью подлежит...

Видно роскошествовать мне не по карману
в истории такой простой на вид...
Хоть героиня ты — в моем романе,
но я в твоем — ирония любви...

  ПРОЩАНИЕ СО ШКОЛОЙ

Все! Все! Все! Все!
Уже совсем!
Мы покидаем эти стены,
олимпиады, КВНы
и свистопляску перемен!

    Вот первоклашка в первый раз
    раскрыл страницы букваря,
    нырнув в словесные моря...
    Кто он? Наверно, это — я?!..

Уходим мы...
И плачут, нас навзрыд жалея,
спортзалы, классы и дисплеи
И боги школьной кутерьмы...

    Вот ее профиль у окна.
    Слова и дразнят и манят...
    Кто с нею там и кто она?
    Быть может, ты и, может, я?..

Уходим мы — не уходя...
17-я — расстаемся,
но мы с тобою остаемся
в сердцах, мечтах, учителях...

    Вот и последний школьный бал
    из шума, блеска и огня...
    Его зовет уже судьба,
    и этот кто-то — тоже я...

     ***
Здесь очень трудно
мужику
по городу ходить:
из-под карнизов
смотрит вниз
мильон кариатид...

Все, как одна,
обнажены,
как минимум,
по пуп,
и все подробности
видны
их каменных скорлуп...

Кружит
проспектов хоровод,
каналов и дворцов —
а он идет,
стирая пот
и пряча вниз
лицо...

И вот он сник,
и вот размяк,
а ночь
зажгла огни!
И сквозь
волшебный полумрак
к нему летят
они...

И под руки
его берут —
вот это поворот!
И под карниз
его влекут,
целуя
жесткий рот...

Он так расслаблен,
упоен
вниманьем нежным
дам,
что ночь летит,
как дивный сон,
приличный
лишь богам!..

А вот и утро.
Звуков визг.
И нет
скульптурных фей.
Один он держит
тот карниз.
У ног его —
портфель.

        ***
Отзимовало воронье
И претерпелись наши беды...
Ведет ничтожество мое
Со мной занудные беседы.

            ***
Вас жизнь встречает знаком 50.
И сердце дрогнуло — на тормоза нажать бы!
Но может быть на газ нажать на виражах,
Чтоб 60 и 70 сбежали?!

          РЕКЛАМА

Куда ты мчишься, конь ретивый?
Забыв, что без презерватива...

         ***
Отдайся волнам бытия,
несись, как щепка в водосливе!
И не цепляйся за края,
противодействовать не в силе...
Глядишь, сквозь муть, и мрак, и вонь,
через подземные клоаки
тебя транспортирует вон —
туда, где не зимуют раки!..

             ***
Мы приехали.
             Поезд пришел.
Остается лишь выпрыгнуть в дверь,
позабыв, как я жил хорошо
вдалеке от эпохи "теперь";
остается предать все дела,
позабыть всех друзей-недрузей...
Где-то рядом колышется мгла,
не бывает которой черней.
Говорят, это — просто туннель,
а в конце его — будто бы свет;
утешенья взнуздаем коней
и умчимся на них в это бред...

        ЗДРАВИЦА СУПРУЖНИЦЕ

Я в день рожденья тщусь тебя поздравить,
Во звоны многие рачительно прославить
На свет миг появленья твой,
Твоих достоинств несомненных рой,
И пожелать в столь тяжкие годины
Веселы и счастливы торжествины!
Дабы здоровье и семейна ерунда
Тебя не омрачали никогда!

            ***
Вот бабочка по кличке махаон,
Вот бабушка, ее от сердца лечат;
Вот попугай, вон нищие, а вон —
Мой сын. Ему заняться нечем.

            ***
Неси меня, свободная стихия!
Туда, туда! Как будто на руках!..
И буду там тебе читать стихи я,
Запутавшись кудрями в облаках...

      ***
Вздроченной плоти
алый трепет
всепоглощающего Я
а был когда-то
детский лепет
а ждет
позор небытия

         ***
И запутавшись в объятьях
захлебнувшись этим счастьем
так удачно замечтавшись
среди скуки-суеты
заблудились в наших чувствах
затерялись в ощущеньях
и забыли-заболтали
замечательный вопрос:
— Ах, зачем все это было?
— Для чего происходило?
— Почему все это с нами?
— Отчего, зачем, за что?..
Ведь рассеется волшебный
ореол нагих объятий
тот что ангелам и чуду
исключительно сродни
растворится наша память
в притупленном каждодневье
растекутся ощущенья
по застругам бытия
разлетятся-сгинут песни
колдовские разговоры
разноцветные разводы
разбазарится судьба...

       ***
Какая белая зима,
какой пронзительный
здесь холод!
Здесь замерзает даже хохот,
в лед превращаются дома.
Да, что дома!
Даже сердцá
здесь холодны,
как мира зданье,
как безупречный блеск зерцал,
как безнадежное свиданье...
Страна —
таинственный музей
фигур
стремглав
заледенелых;
как жить,
чтоб превратиться в небыль —
наглядный
русский Колизей.

      ***
Мой старый друг,
не надо плакать!
Мне безнадежно повезло.
Я голову кладу на плаху
и людям и себе назло.

А снег летит,
маня круженьем,
а жизнь зовет
еще рискнуть...
Я ухожу — одним движеньем
парад надежд
перечеркнув.

Дальнейшее — молчанье.
Или
злорадный шепот дураков.
Но лишь во мне плескались были
во мраке тонущих
веков...

       ***
В серебристом "Ауди"
Мчится мальчик Маугли,
Рядом — секс-богиня,
Смуглая Багира...

            ***
Я старый больной неврастеник,
Со мною не знается мужество,
Мне снова мерещатся ужасы,
Опять я во власти  истерик...

      ЭПИТАФИЯ

Когда опускается небо
тебя целовать и нежить,
ты вспомни, что я уже небыль,
тебя не забывшая нежить...

РОМАНС ДЕГРАДИРУЮЩЕГО ПРЕПОДАВАТЕЛЯ

А доехал я тока до ДОКа,
А оттуда пешком я шмалял;
Вот такая теперь в нас морока!
Лучше б я институт не кончал!

    И блатные замучили, падлы!
    Не поставишь ему, чего хошь...
    Я морально начну, видно, падать,
    А иначе ведь не проживешь!..

Эх, прощай мое доброе имя,
Мой портрет на почетной доске!
Не ухватишь Хвартуну за вымя
Весь в тоске по насущном куске!..

     Донецкая быль

Он был таким, как ты, как я,
без фальши, без затей,
он начинал почти с нуля,
чтоб кем-то стать затем.

Он мог бы город городить
и посещать балет,
да просто улицей бродить
или встречать рассвет.

Казалось, что его звезда —
и светоч, и заслон...
Но он исчез, и никогда
к нам не вернется он.

Он не услышит плеск волны
или застолья гам,
не ощутит приход весны —
все под запретом там.

Там дни влекутся, как года,
не нужны никому...
Из заточенья никогда
не выбраться ему.

Да, он был слаб; в любви погряз
к застрявшим на мели.
Из этих слабостей как раз
силок ему сплели.

Его закрыли и никто
и ухом не повел.
Давно поставлен на поток
бандитский произвол.

Смолчали парни, старичье,
шахтеры — соль земли;
утерлись все — всё нипочем,
прессуйте, "короли"!

Не взвыл тревогою проспект,
и площадь не взвилась,
чтоб истребить источник бед
всех растоптавший нас.

Пройдут года. Он жив-здоров!
К чему весь тарарам?!
Пускай сидит — всего делов,
что не вернется к нам...

Но вскоре вздыбится земля,
и заструится кровь,
и каждый станет умолять
спасти и жизнь, и кров,

и не дано будет понять,
что смерть — не просто так —
настанет время отвечать
сменявшим свет на мрак!

Кого б ни стали обвинять,
но в вас — весь корень зла.
На козни нечего пенять
простившим их дела.

И если чудом ляжет масть,
а мир — к его ногам,
то и оттуда возвратясь,
он не вернется к нам...

          COROLÁRIS
        Венок сонетов

             ***
Грусть приходит тихим сновиденьем —
Я тебя сегодня не увижу...
Значит, не грозит грехопаденьем
День весенних первых капель с крыши...

День, дарящий радость и победу,
Дел Фортуну тронувший за плечи,
Спишем за ненадобностью в Лету,
Потому что я тебя не встречу...

В жар не бросит твой задорный голос,
Мир не вспыхнет от твоей улыбки,
Абрисы событий ни на волос
Из-за слов твоих не станут зыбки...

В память след не ляжет несказанный
Сбывшихся негаданно желаний.

             ***
Сбывшихся негаданно желаний
Полыхнувший счастьем фейерверк...
Неужели из клубка страданий
Выйдет то, чему не быть вовек ?!.

Ларчик мелодично отворится,
Жемчуга и камешки блеснут...
Мне удача на плечи садится,
И Амур хохочет, баламут...

Так со мной играет подсознанье,
Уводя из зряшной суеты...
Ты сбылась, ведь ты — мое желанье...
Но и счастье рушишь тоже ты...

Крови жаждет твой веселый демон...
Все это, конечно, между делом.

             ***
Все это, конечно, между делом,
Впопыхах, без смысла, просто так
Производит мир красивых девок,
Как частицы — мрак и пустота.

Вроде аналогия нелепа,
Но за нею — корни бытия...
Вот и ты — звездой ворвалась с неба
Счастье дать или убить меня...

И хотя душе моей небренной
В первое поверить невтерпеж,
В глубине ее звучит рефреном,
Что не буду счастлив ни на грош...

Ясно все без призрачных гаданий,
Без намеков или предсказаний.

             ***
Без намеков или предсказаний,
Преступив незримую межу,
В жизнь твою войду, тобой не званный,
Заколдую и приворожу...

Будешь жить ты вроде бы, как прежде,
Но в душе наметится излом,
Заслонит наивные надежды
Образ мой неистов и весóм.

Будет непосильной тяжесть чувства,
Ты его, быть может, проклянешь.
Но могуче древнее искусство —
От меня ты больше не уйдешь...

Если не труды моей молитвы,
Что же это — прихоть звездных ритмов?

             ***
Что же это — прихоть звездных ритмов
Или неизбежности пята?
Беспощадно, словно к горлу бритва,
В жизнь мою вошла ты "просто так"!

Невзначай меня лишила воли,
нехотя заполнила собой,
походя переменила роли,
прежней сочиненные судьбой.

И теперь неистово и дружно
Впремешку явь, мечты и сны
Теребят мою больную душу,
Досыта тоской моей пьяны.

Побеждает чувств больных горячка
Или жизни скверная подначка?

             ***
Или жизни скверная подначка
Или несчастливая весна,
Но она меня не любит — значит,
Кто-то должен заплатить сполна!

Мне вас жаль, родные и не очень,
На кого тень нашей нелюбви
Камнем ляжет и не станет мочи
Жить-шутить и делать умный вид!

Там, где я, там будет яд и склока;
Я вам свой устрою страшный суд!..
Все надежды растопчу до срока
И от мук душевных не спасу...

Пусть у нас с тобой любовь не выйдет!
С губ улыбку суета не вытрет...

             ***
С губ улыбку суета не вытрет.
День прожитый жизнь не заберет.
Пусть судьба из сердца радость вырвет,
Но и то, что было, не уйдет.

Ты — не первая моя потеря,
Все они — кинжалами в груди...
Я живу неспешно, твердо веря,
главная потеря — впереди!

Злое равнодушие природы...
Ты — одна из тьмы его сторон.
Нам свои дано сыграть лишь роли;
Остальные — сокровенный сон...

Закачу судьбы подальше мячик...
Ну, а сердце боль поглубже спрячет...

             ***
Ну, а сердце боль поглубже спрячет,
В тайники глухие подсознанья,
Где сужденья ничего не значат,
Где ютятся страхи и желанья.

И как судьбам дальше ни сложиться,
Как бы мы друг к другу ни остыли,
Новым счастьем предстоит открыться
Тем минутам, что меж нами были...

Выскользнув из тайной нашей сути,
Нам покажут, что мы потеряли.
Скатятся затем быстрее ртути
В прошлого невидимые дали,

Времени хмельные лиллипуты,
Кончатся счастливые минуты.

             ***
Кончатся счастливые минуты...
Но сейчас так ясен небосвод!
Словно перерезаны все путы,
Душу не пускавшие в полет...

Голос твой зовет за грань блаженства —
В безысходности пробита брешь.
Хватит мне единственного жеста,
Чтоб последний перейти рубеж.

Пусть за ним тревоги и расплата,
Нищета и, может быть, позор,
Даже если ждут топор и плаха,
Наплевав на совести укор,

Я взлетаю к солнечному свету
Не с тобой — тебя такой ведь нету...

             ***
Не с тобой — тебя такой ведь нету.
Но ведь рядом — можно позабыть.
Я свои стихи читаю лету
Или той, какой тебе не быть...

Что же есть? Игра воображенья,
Масок карнавальных чехарда...
Я люблю до головокруженья,
Но тебя ли? Может быть, и да.

Но скорее — нет. Тебе не светит
Даже на мгновенье ею стать...
Остается лишь разбить навеки
Хрупких чувств неспаянный кристалл.

Выбравшись из-под обломков груды
Снова стану я спокойней Будды.

             ***
Снова стану я спокойней Будды.
Безмятежно буду созерцать
Незамысловатой жизни будни,
Дав себя ей плёво растоптать...

Зная, что любовь — пустое дело,
Что расчет и польза — благодать,
Что живешь ты очень рядом где-то,
Так, что ни найти, ни повстречать.

Ничего, приму без сожаленья,
Не пытаясь вырваться за круг
Предопределенного движенья
И судьбы, и тайных моих мук.

Все равно уходит жизни лето —
Все мечты растают без ответа...

             ***
Все мечты растают без ответа...
Ну, и пусть — на то они мечты!
Пусть она живет себе там где-то,
Но зато со мною рядом — ты.

От тебя не надо ждать сюрпризов,
Неизменны прихоть и покой.
День с тобой — не танец на карнизе
Над безмолвно ждущей пустотой.

Это у нее — полет и сила.
У тебя — нехитрый ритуал.
Но всего вбирает — как трясина,
Кислых будней мутный карнавал.

В нем смешнее детских ожиданий
Станет грусть несбывшихся желаний.

             ***
Станет грусть несбывшихся желаний
Контрапунктом жизни и судьбы.
Так в степи без всяких притязаний
Среди маков высятся столбы.

Их почти никто не замечает,
Наслаждаясь алостью цветов,
Ветер лишь слегка перебирает
Дряхлые аккорды проводов.

Но не я! К каким бы впечатленьям
Ни вела дорожка суеты,
Не забыть, как на одно мгновенье
Свет любви мне показала ты...

Он живет среди моих метаний
Сновиденьем из воспоминаний.

             ***
Сновиденьем из воспоминаний
Жизнь идет, нисколько не тая
Равнодушья к нашим притязаньям
И попыткам превзойти себя.

Ты пришла — капризом внепогодным,
Поманив любовью, не любя,
И ушла, как лето вдруг уходит,
Не сказав, как жить мне без тебя...

Я влачусь безрадостной пустыней,
Заживо себя похороня,
Навсегда, вовеки и отныне
Среди дур, уродов, воронья...

Лишь минутным редким избавленьем
Грусть приходит тихим сновиденьем...

             ***
Грусть приходит тихим сновиденьем
Сбывшихся негаданно желаний...
Все это, конечно, между делом,
Без намеков или предсказаний.

Что же это — прихоть звездных ритмов?
Или жизни скверная подначка?
С губ улыбку суета не вытрет,
Ну, а сердце боль поглубже спрячет...

Кончатся счастливые минуты —
Не с тобой — тебя такой ведь нету.
Снова стану я спокойней Будды,
Все мечты растают без ответа...

Станет грусть несбывшихся желаний
Сновиденьем из воспоминаний...

            ***
Ты приходишь с синими ногтями
и кольцом у самого пупка.
Кайф мы ловим клевыми ночами
так что едет крыша с чердака!..

            ***
Ты гонишь, что неровно дышишь
ко мне;
        но я, короче,
                      говорю,
что у меня в натуре едет крыша!
Когда с тобой я рядом закурю!..

          ***
Мой случай не случился,
прошел он стороной,
как дождь, что не пролился
над вспаханной землей.

                   ***
Наша жизнь, как та доска — штука жесткая,
ничего с нее не выйдет, как ни тешь ее...
раз доска не с того дерева,
                            значится,
так и быть ей только лавкой под задницей!..

             ***
Не подойдешь — тебя на свете нет.
Несовместимы разные начала.
Есть образ, заслоняющий весь свет,
и глубина неслыханной печали.

              ***
Не может быть, чтоб не было тебя,
чтоб я остался в мраке беспросветном,
чтоб не явилась та, кого, любя,
назвал тобой в безумье безответном.

           ***
А в темной дыре подсознания
колбасятся факты и знания,
эмоции, ассоциации,
мечтая в сознанье прорваться и
мелькнуть там и снова — во тьму.
Они недоступны уму.

И если нам ужас мерещится,
а то и надежды забрезжутся,
все ясно: бурлит глубина,
и ум накрывает волна.

Все наши проблемы и рвения
ведут к усиленью брожения,
и тьма уже просто кипит!
Хотя я спокоен на вид.

И вот в темноте и кипении
вдруг вспышка луча озарения —
идея рождается мне
в немыслимой той глубине.

Ослепительна, словно жар-птица,
а лучше — красотка-девица,
за коей бегу, упоен,
забыв про еду и про сон.

Ее постигаю неистово,
как самую светлую истину,
то к звездам взлетаю, то вдруг
порочный мерещится круг,
то счастье нахлынет на миг,
то вижу, что снова — тупик...

И вот — все понятно и просто,
как раньше я сам не дорос-то!
Тускнея в сиянии дня,
жар-птица летит от меня!

Но взвихрено новыми знаньями,
сильнее кипит подсознание,
там снова штормит,
                   в глубине,
там мысли готовятся мне...

            ***
Дети, играя, нашли автомат.
Не каждый детишкам теперь у нас рад...

              ***
Что хотелось бы — не сбывается,
полюбившие — отвергаются,
все надежды
            в прах
                   разбиваются,
ну, а жизнь течет,
                   ухмыляется...

      ***
С работой нам
облом морочиться,
нам обворовывать
друг друга
хочется!

            ***
Твой образ мне пришел на ум,
когда ума уж не осталось...

       ***
Тихо падает снежок
на зеленый на лужок,
падает, не ведает,
что сижу, обедаю.

            ***
В апрельский день прозрачно-четкий
я шел домой. Навстречу мне
неслись девчонка с собачонкой,
друг дружкой счастливы вполне!

Их радость так была весення!
Так беззаботны лай и прыг!
Но что-то портило веселье:
то я печалился о них.

          ***
Пираты Силиконовой долины
по случаю купили апельсины
и яблок на последний грош!
Так появился компьютер Macintosh.

           ***
Так странно видеть сквозь туман
знакомых двориков границы...
Как будто хитрость и обман
решили больше не таиться

и показать, на что горазд
забор, до времени не зримый,
и смутный куст, и люка пасть,
и скрытный шаг неотвратимый...

Туман простерся, как дисплей,
и вот уже воображенье
на нем рисует все живей
всех наших страхов воплощенья.

То будто пьяное авто
на нас бесшумно наезжает,
то кто-то бьет под дых, а то —
патруль беззвучно забирает...

И сердце давит тяжкий гнет
судьбой несомого удара;
хоть сердце ждет — туман спадет
и вмиг развеются кошмары.

Да, так и есть — туман бледней...
И что же в дымке показалось? —
реальный ужас наших дней,
страшней, чем нам нарисовалось...

         ***
Россию от России не спасешь —
самодостаточна в самоубийстве.
Но пропадая ни за грош,
сколь многих совратит витийством
и в ад сведет
за здорово живешь!

         ***
уходят люди и года
ветшают тихо города
не оставляя и следа
своих обид

герань за окнами цветет
никто к себе не позовет
не пожалеет, не спасет
кредит закрыт

не убежать от суеты
тускнеют цели и мечты
приводят в бешенство понты
и тупость лиц

журчит по камешкам вода
нельзя уехать никуда
и злоба пухнет без стыда
и без границ

но жизни длится карнавал
уже возводят пьедестал
прославить юмор и вокал
и пир чумной

еще успеет гамадрил
на лохах обломать свой дрын
и убедить громаду рыл
что он святой

и остается наблюдать
как с неба сходит благодать
чтоб блага подлецам раздать
и все замять
и оправдать...

            ***
Я строчки пишу, рифмуя так-сяк,
и кажется все это — блажь и пустяк,
ведь строчки бредут вкривь и вкось
впопыхах,
вещая о
невозможных вещах...
Но, странное дело, войдя в этот раж,
я ощущаю привычный мираж,
что будто не я, а другой и чужой
все водит и водит моей же рукой
и мысли подводит к таким виражам
что, в них проникая, не верю глазам —
уж слишком они не о том говорят
и слишком несут негативный заряд...

Так пусть полежат и дойдут, и притом
я их, несомненно, поправлю потом...

А годы идут и идут на беду,
а я те стихи все никак не найду.

Но время приходит, смеясь надо мной,
и я вспоминаю строку за строкой.
Нелепость исчезла! корявость ушла!
и строчки, нездешнею силой дыша,
вещают о том, что пришло к нам сейчас
что топчет, терзает и мучает нас.
Понятен теперь в них каждый намек,
который я прежде увидеть не смог,
пророчества сбылись и обрели
неотвратимость законов Земли.

А, может, те строчки всему и виной?!
Они нашу жизнь повели за собой!
Они по-шамански накликали бед,
и я тут в ответе, хоть это и бред...

Так что же мне делать — стишков не писать?
Но хмыкают строчки и лезут опять...

            ***
У нас интроверты теперь на коне —
Им даже не нужно стараться —
С рожденья уже в карантине оне,
Поскольку не любят общаться.
Ковиды для них, что манна с небес,
Они в них, как рыба в водице,
И пусть экстраверт бьется в клетке, как бес,
У интры душа веселится!
Их надо теперь на посты выдвигать
И надо у них поучиться,
Как жизнь виртуально свою прожигать,
Влюбляться, рожать и жениться!

      ***
Бессонная ночь
распоясалась вновь,
тасуя мрачно
колоды слов,
контекстов верша провал!
Ну, значит, тогда:
"Не надо снов!
ведь сказки слагают слова!"

Вот комната,
в ней
известный комфорт:
из щелей дует,
радиатор течет
и часом сдается миг.
Но я сочиняю:
"Здесь счастье живет
среди мониторов и книг".

В подъезде опять
аварийный режим,
лифт снова
кто-то
заворожил,
ползи,
сколько хватит сил.
Но я продолжаю:
"Несется жизнь
без лифта и без перил".

И вот выхожу.
Огляделся и что ж?
Туман и слякоть,
и веток дрожь,
и нудная с крыш капель...
Но я запишу: "Развесил дождь
серебряную канитель".

На Дорогожицкой
толчея:
селедка и джинсы,
и пива струя,
и слуги своих услуг;
кафе "Полбанки",
торговки-бабки
и мед с Украины всея...
Уж тут не соврешь:
"Вершится круг
предвечного бытия".

А дальше —
мотив
заунывный звучит,
что трюков новых
не отмочить,
заначка
уже пуста...
Но верит народ,
что живет — не влачит,
а, значит, живет неспроста.

И где-то вдали,
где времен горизонт,
уже зарождается
новый резон,
сквозь даль
проступая едва.
Грядущее тоже —
всего лишь фон
того, что слепят слова.

          ***
Так что ж так мучает меня?
Как будто ставни затворили
и луч далекого огня
меня согреть не допустили.

А луч и весел был и жив,
и  радостно вселял надежду,
что сколько б ворон ни кружил,
а будем жить не так, как прежде .

Но луч, я знаю, не погас —
ведь просто ставни затворили! —
он в каждом теплится из нас
и не позволит, чтоб забыли ...

         ***
Неотвратимость осознанья
несознаваемых вещей,
тех, что за гранью пониманья,
и тех, что скрыты от вниманья
смешной банальностью своей...

     ***
На елке висели
веселые ночки
блестя отраженьями
в лунных лучах
счастливых деньков
золотые кусочки
искрились в ветвях
при зажженных свечах

Шары вожделений
пузатились нагло
мечты потаенно
мерцали в тени
и дождик желаний
блестящим зигзагом
к себе пустозвону
волшебно манил

а  что не случалось
никак не сбывалось
и что так хотелось
но не приключалось
ни в летние ливни
ни в лютый мороз
собою скрепляла
собою венчала
шальная верхушка
несбыточных грез

не так-то легко
с былым распрощаться 
по капле смакуя
его колорит
и с елочкой кто-то
не в силах расстаться
и елка стоит
до мартовских ид

а  кто сторонится
былого обломков
застрять опасаясь
в их злой мишуре
конечно тот елку
отнес на помойку
и прошлое грудой
лежит во дворе

ПРО БАСЁ И ПРО КИСЁ.

Внучке Мирре посвящается.

Жил себе поэт Басё;
жил он очень хоросё.
Но однажды к нему в гости
забежал один кисё.

"Знаешь что,— сказал Басё,-
мне живется хоросё;
мне поэтому не нужен
даже лучший из кисё!"

"Вот какой ты друг, Басё!-
отвечал ему кисё,—
пожалеешь ты, однако,
что прогнал меня — и всё!"

Встал поутру раз Басё,
видит — мыши колбасё
съели всё. И пожалел он,
что поссорился с кисё.

Стал искать тогда Басё
приходившего кисё,
только те, что попадались,
были все - ни то, ни сё.

Тут и вспомнил наш Басё,
что стихи-то хоросё
пишет он и сочинил он
оду славному кисё.

И развесил стих Басё
там, где водятся кисё,
и пошел домой лечиться
от ужасной депресё!

И вот едет раз Басё
в филармонью на таксё,
а к нему из-под сиденья
лезет прогнанный кисё...

Прочитал он стих Басё,
понял всё он хоросё,
и пришел к Басё на помощь
замечательный кисё!

Да, живет с Басё кисё,
а, чтоб мышам колбасё
не досталась бы совсё,
сам скорей ее съедает,
чтоб порадовать Басё.

ОСЕННИЕ ПРОГУЛКИ

Волшебные слова
осенних откровений,
и желтая листва,
и в перспективе - снег.
Все это — лишь канва
для будущих мгновений,
все это — лишь молва, 
которой верить — грех.

Беззвучный разговор
кофейного пристрастья,
и тени на стене,
спешащих в никуда,
и длится давний спор
о магии напастья,
и падает топор,
и чудится беда.

Открыты с октября
скрижали мирозданья,
верстаются на них
дожди и листопад;
по прошлому скорбя, 
оставим без вниманья
ветра, что теребят
оранжевый наряд.

Душа опять летит
в блистательые дали,
которые никто
нигде не наблюдал,
и долго там парит
без грусти и печали -
ведь счастье всем сулит
блистательная даль.

Вода все перетрет,
а камни все запомнят,
тогда-то и придет —
хотим мы не хотим —
сквозь окон переплет
все то, что нас заполнит,
а злоба отомрет,
и станет все другим.

         ***
Мы плывем по тихой речке,
а вдоль речки – огонечки,
озаряют, словно свечки,
черный бархат темной ночки.

Тишина – пропали звуки,
комарья ‑ и то не слышно.
И лежат бессильно руки,
чтоб веслом не ранить тиши…

Берега плывут в тумане,
лодка, будто невесома,
словно странный звездный странник,
посреди созвездий сонмов…