Дедушкины рассказы

Эричка

Предыстория

Было начало перестройки. Умер отец. Денег практически не было. Все вклады у нас отняли. Будущее рисовалось вполне неопределенным. Правда, я все еще считал себя достаточно молодым и энергичным, чтобы не дать пропасть себе и своей семье в неожиданно наступившей новой жизни. Но все равно хотелось чего-нибудь положительного и бескорыстного в противовес нависшему над нами голому рационализму.
     В это славное время мне и попалась на глаза статейка из какой-то газетенки, в которой пояснялось, какие животные благоприятны для Водолеев. Замечу, что перестройка ввела в обиход, кроме всего прочего, и мистику, в том числе восточную. Вначале у меня ко всей этой эзотерике отношение было сугубо ироническое, но после того, как молодые ребята-экстрасенсы на пару дней и меня сделали экстрасенсом, иронии у меня поубавилось. Теперь я к некоторым вещам относился не то, чтобы серьезно, но предпочитал проверять на себе, есть ли в очередной мистической затее рациональное зерно или нет.
     Поскольку по гороскопу я принадлежу к славной плеяде Водолеев, я внимательно прочитал заметку, из которой узнал, что Водолеям стоит иметь дело с верблюдами, ласточками, из собак им больше всего подходят далматинцы, бладхаунды, пойнтеры и керн-терьеры, а из кошек полудлинношерстные, черные и трехцветные.
     Я чисто умозрительно стал подбирать себе животное. Хотя по развитию климатических особенностей донецкий край уверенно шагал в зону полупустынь, все же верблюды у нас пока не встречались да и держать "корабль пустыни" в многоквартирном доме было бы проблематично. Ласточка никаких эмоций у меня не вызывала. Содержание собаки потребовало бы ее трехразового выгула в течение дня. А я не всегда после шести-восьми часов лекций испытывал неодолимое желание еще немного подвигать ногами. Поэтому я сосредоточился на  кошках.
     Из той же статейки я узнал, что кошки обладают способностью лечить, отбирая отрицательную энергию у больных органов человека, и предупреждать  об опасности. Якобы были случаи, когда кошка выводила хозяев из дома, который потом охватывал пожар или в него попадал при падении самолет. Поскольку со здоровьем у меня было не очень да и с падением самолетов надо было что-то делать, я тут же решил, что кошка – это как раз то, что мне надо. Оставалось выбрать тип кошки.
Полудлинношерстных я отмел сразу, так как измерять длину шерсти не собирался, а чистопородные полудлинношерстные стоили денег, которых, как я уже сказал, не было. Итак, черная или трехцветная? Все решил случай.

Отлов и знакомство

У тестя с тещей был свой дом на Октябрьском поселке Донецка. Кошек они не держали, но и не прогоняли. Это значит, что, если в их двор забредала и приживалась в нем кошка, они ее подкармливали, но в дом не пускали, разве что на кухню и разве что в сильные холода. Вот такая кошка и принесла приплод, в котором был один трехцветный котенок и ни одного черного.
     Трехцветный мне сразу понравился. Он был очень грациозный, а рыжие, белые и черные пятна на его шкурке были расположены так удачно, что вызывали чисто эстетическое восхищение. А мне ведь приходилось видеть трехцветных кошек с черным пятном на глазу, или на носу, или на подбородке, или просто все пятна создавали очень несимпатичный узор. А тут, я имею в виду котенка, природа поработала на славу! Когда он подрос, он отлично смотрелся на нашем зеленом ковре и полностью сливался с моим бело-рыже-черным свитером.
     Оставалось дождаться, когда котенку исполнится два месяца, чтобы забрать его к себе. Правда, у меня было одно сомнение. Дело в том, что все кошки, которые когда-либо жили у нас, в конце концов от нас уходили. Причина оставалась невыясненной. Даже кошка, которую я подобрал в подъезде, когда еще учился в  пятом классе, которую мы с мамой вылечили и откормили и которая испытывала к нам настоящую благодарность. Помню, что, когда я приходил из школы, она ждала меня за порогом и, пока я развязывал шнурки на ботинках, становилась на задние лапки, а передними поочередно легонько барабанила по моим щекам. Коготки она при этом прятала. Это у нее было такое приветствие. Но и эта кошка от нас ушла. Поэтому я опасался, что и трехцветный котенок от нас уйдет.
     Совсем недавно я узнал, что, как у людей бывает аллергия на кошек, так и у кошек бывает аллергия на некоторых людей. С такими людьми кошки не могут ужиться, даже если хотят. Поскольку, как показали дальнейшие события, котенок от нас не ушел, то, я думаю, этот случай к нам не относился.
     Пока котенок подрастал, надо было придумать ему имя. Я почему-то решил, что из него вырастет кот, а не кошка, причем, кот смелый и отважный, и решил его поэтому назвать Эриком. В честь Эрика Рыжебородого, героя исландского эпоса. Наивный, я не знал, что трехцветными практически всегда бывают только кошки, а не коты. Причины этого приведены в конце повествования. Правда, знающие люди просветили меня, но случилось это, когда котенок жил уже у нас и привык, что его называют Эриком.
     Пришлось придумать новое имя, но такое, чтобы котенку не пришлось отвыкать от старого. Так кот Эрик превратился в кошку Эри. Если она вела себя хорошо, я называл ее Эричкой, а чаще всего – Эрькой.
     Когда прошло два месяца, я попросил старшего сына Костю съездить к тестю и привезти котенка. Костя привез и рассказал, что котенка так просто было не поймать, тот удрал на чердак и там Косте пришлось гоняться за ним, забираясь в такие места, куда человеку и не протиснуться. Например, туда, где скат крыши встречается с полом чердака. В общем, котенок был совершенно дикий, потому что до того с людьми практически не общался. Но мы еще не знали, насколько он был диким на самом деле.
     Замечу еще, что Эрька на всю жизнь запомнила человека, который вырвал ее из родной среды и привез в страшную городскую квартиру. Даже когда она уже вполне в этой квартире освоилась и несмотря на то, что Костя появлялся сравнительно редко, на каникулы, как только он входил в комнату, где  бывала Эрька, она тут же демонстративно уходила в другую комнату и там пряталась. Если Косте удавалось взять ее на руки, она с опять-таки демонстративным мявом спрыгивала на пол и удалялась.
     Попытки накормить котенка ничего не дали, он был смертельно напуган, дрожал и мы оставили его в покое. И котенок исчез. Мы нисколько не удивились. Размеры квартиры позволяли в ней заблудиться даже некоторым нашим знакомым. Что уж говорить о животных! Помню, как младшему сыну, Сереже, кто-то на день рождения подарил пару белых мышей, уверяя, что они однополые. Вскоре однако обнаружился новый природный феномен: "однополые" мыши прекрасно размножались! Но это я уже не о том. Так вот, был среди этих мышей главный мыш, невероятно активный и любознательный. Он научился удирать из любых коробок, в которых мы держали мышей. Удрав, он совершенно исчезал из нашего поля зрения. Мы даже не пытались его искать, понимая, какие исключительные возможности имеет такое крохотное существо, чтобы прятаться. Иногда, сидя вечером в зале  перед телевизором, мы могли наблюдать что-то наподобие белой молнии, мелькнувшей между диваном и сервантом – это мыш менял места обитания. Мы просто ждали, пока он, как следует,  проголодается. Когда этот момент наступал, он давал себя поймать и поместить в коробку. Наевшись, он снова начинал вынашивать планы побега.
     Но котенок все же был покрупнее мыши, и, когда прошел день, а он ниоткуда не появился, мы стали его искать. Результат поисков нас обескуражил – котенка нигде не было. Мы повторили поиски еще пару раз и все безрезультатно. И только поздно вечером, выбрасывая мусор в ведро, я заметил свисающий откуда-то сверху пестрый шнурок. Присмотревшись, я понял, что это кошачий хвостик. Котенок, видимо, в диком страхе забрался каким-то образом по трубам в пространство между мойкой и стеной и сидел там. Я стал его вытаскивать. Не тут-то было! Не знаю, за что он там цеплялся, потому что кроме кафеля и металла там ничего не было, но вытащить мне его не удавалось. Я даже стал тянуть его за хвостик, но понял, что так его и оторвать недолго. Пришлось просовывать руку в самую глубину ниши, добираясь до шкирки котенка, а он при этом вместе с моей рукой старался запихнуться в эту самую нишу еще глубже. В конце концов, расцарапав руку и добравшись до шкирки, беглеца удалось выудить на свет божий.

Первые невзгоды

Котенок рос, осваивал квартирное пространство, дичился все меньше, но полностью вписаться в цивилизацию так и не смог. Чувствовал себя он комфортно только в пределах квартиры. Мне это даже было на руку, потому что не давал покоя один вопрос: выпускать котенка во двор или не выпускать? В один из осенних дней я взял его с собой на улицу и опустил в травку. Как он перепугался! От страха он буквально распластался по земле, растерялся, потом увидел какую-то былинку и стал за ней прятаться, хотя спрятаться за ней не смог бы и кузнечик! При этом он непрерывно пищал! Пришлось возвращать его домой.
     Когда котенок стал постарше, я сделал еще одну попытку вывести его в люди.  Была зима, и я поместил его себе на грудь под пальто, снаружи торчала только его мордочка. Мы  вышли на лестничную площадку, и я вызвал лифт. Услышав звук приближающегося лифта , котенок страшно перепугался, буквально нырнул вниз головой в пальто и стал забираться в его левый рукав изнутри. Я, думая, что вот выйду на улицу и там извлеку котенка, поехал на лифте вниз. Звук лифта действовал на котенка так устрашающе, что он продолжал все глубже забираться в рукав. Когда я оказался на улице и попытался вынуть котенка из рукава, у меня ничего не получилось: то ли рукав был узким, то ли котенок подрос, но сидел он в рукаве очень плотно. Пришлось идти домой, снимать пальто и вытряхивать из рукава трехцветное сокровище. Больше я не предпринимал попыток познакомить свое домашнее животное с цивилизацией. Вопрос о том, выводить его гулять или не выводить, отпал сам собой.      Только появившись у нас, котенок сразу заболел, причем, сразу двумя болезнями. Пришлось отвезти его к ветеринару. Тот сказал, что это только в книжках кошки без ума от молока, а в жизни многие из них переварить молоко не в состоянии. Поэтому давать молоко больше не надо. А небольшая опухоль на подбородке скоро сама пройдет. Так все и было: и опухоль прошла, и пищеварение наладилось (молоко перестали давать). Больше Эри никогда не болела.
     Однако случилось еще одно несчастье. Котенок забрался на подоконник открытого окна и вывалился наружу. С третьего этажа. Никто не заметил, как это произошло. Потом я увидел суету каких-то детей под нашим окном, выглянул в него и понял, в чем дело. Я спустился во двор, увидел, что котенок жив, принес его домой и осмотрел. Вроде бы никаких повреждений не было, но выглядел мой звереныш неважно, был вялым, иногда дрожал  и ни за что не хотел со мной расставаться. Он прижался к моей груди, положил голову на плечо и притих, зажмурив глаза. Так я с ним и провел весь вечер, придерживая рукой и занимаясь по возможности своими делами. На другой день котенок полностью пришел в себя и снова стал носиться по комнатам. Но мое левое плечо на всю оставшуюся жизнь стало для Эри и "папой", и "мамой". Уже в возрасте взрослой кошки, когда ее одолевали страхи или срочно требовалось ее пожалеть, она с размаху всеми своими пятью килограммами могла неожиданно плюхнуться мне на грудь (еще и когтями вцепляясь иногда), положить голову на плечо и громко замурлыкать, требуя немедленного сочувствия.

Трехцветная красавица

Рос-рос котенок и превратился в симпатичную грациозную кошку. Шерсть у нее была густая и плотная, но не очень длинная. Просто ее нельзя было назвать короткошерстной. Шерсть почти не лезла ни летом, ни зимой. Правда, летом Эрьке в ее густой шубке бывало жарковато, так что на руки она шла неохотно. А вот зимой – пожалуйста! На фото ниже изображена не Эричка, а слегка похожая на нее кошка из Интернета.
     Кошка оказалась очень игривой и активной. Чтобы поддерживать ее спортивную форму, я часто привязывал к шнурку бумажный фунтик, и Эрька с упоением носилась за воображаемой мышкой по всем комнатам. Особенно эффектными были ее взлеты по ковру до самого потолка! Ковер висел на стене в зале над диваном, и, когда я пускал по нему фунтик, Эрька в охотничьем азарте взлетала с пола на диван, с него на ковер и, вцепляясь в ворс когтистыми лапами, начинала писать на нем молниеносные круги, взметываясь до самого верха стены.
     Часто я затевал и небольшие "драчки" со своей любимицей. Я слегка ударял ее рукой, а она в ответ старалась ударить лапой по этой руке. Пока темп моих ударов был невысоким, кошка отвечала мне только одной своей лапой. от таких ударов мне почти всегда удавалось увернуться. Но, если я уж чересчур начинал "доставать", Эрька входила в раж и драка начиналась всерьез. Сигналом служило то, что Эрька вдруг принимала позу "столбика", т.е. плотно садилась на задние лапы, а передние опускала по бокам туловища и выпускала из них когти. Это означало, что, если я не перестану "приставать", она будет атаковать обеими лапами. И действительно, на секунду замерев, драчунья начинала с огромной скоростью наносить удары двумя лапами сразу. Уследить за ними не было никакой возможности, хотя, как у бывшего игрока в настольный теннис, реакция у меня была соответствующей. Выйдя пару раз хорошо оцарапанным из подобных сражений, я бросил попытки доказать Эрьке, что моя реакция не хуже, чем у нее. Теперь, стоило во время "драки" ей принять позу "столбика", как я с позором выходил из игры.
     Предоставленная самой себе, Эри тоже не скучала. Где-нибудь на полу у нас всегда валялся шарик для пинг-понга. Это была отличная "мышка", которую кошка с упоением гоняла по всем комнатам, с удовольствием доставала из каких-то закоулков и даже пыталась укусить. Часто ей удавалось, схватив шарик, перевернуться на спину и зажать его всеми четырьмя лапами. Что она в такой момент выделывала с шариком, понять было невозможно, но шарик вдруг, как выброшенный из пращи, подлетал высоко вверх, а Эрька, извернувшись, тут же выпрыгивала так же высоко за ним. В общем захватывающее было зрелище. Иногда можно было видеть, как Эрька лежит под стулом в "засаде" в позе ожидания "добычи" (тело вытянуто в сторону "добычи", глаза и уши настороже, хвост перекладывается с одной стороны на другую).  Это значило, что шарик она загнала под диван и теперь ждет, когда он покажется, чтобы тут же на него наброситься. То, что шарик никогда из-под дивана сам не выкатывался, ее не смущало, главное, что все атрибуты охоты "скрадыванием" были налицо! В конце концов, и реальную мышь не всегда можно было дождаться у норки.
     Но больше всего завораживала ее охота на мух. Если она происходила во время просмотра телепередач, мы не знали, куда нам смотреть – в телевизор или на Эрьку. Дело в том, что телевизор стоял в зале в простенке между двумя окнами, а охота происходила как раз в районе этих окон. Чтобы охота состоялась, достаточно было одной случайно залетевшей в форточку мухи, которая, естественно, пыталась бы снова выбраться наружу, упорно сражаясь со стеклом. Эрька была тут как тут и немедленно открывала охотничий сезон! Она взлетала на подоконник, вытягиваясь вверх струной, чтобы достать муху лапой, а то и подпрыгивая в такой позе. Муха, конечно, перелетала ко второму окну и там продолжала биться о стекло. Кошка по красивой дуге молнией слетала с подоконника на пол, чтобы оказаться на втором подоконнике и продолжить свое упоительное занятие. Дальше процесс приобретал циклический характер: муха перелетала от одного окна к другому и обратно, а Эрька выписывала свои молниеносные дуги между подоконниками, казалось, зависая над ними с поднятой вверх лапой. Никакой усталости в кошке не чувствовалось, она могла проделывать все это и по 50 раз, время от времени издавая глубоко удовлетворенное утробное урчание. Видимо, уставала муха, а, может, была до смерти перепугана, но в конце концов почти всегда Эрьке удавалось схватить несчастное насекомое своей растопыренной когтистой лапой и слопать его на наших глазах! Правда, иногда она упускала муху из пятерни, и охота начиналась заново!
     Я думаю, уже понятно, что столько сил и энергии у кошки было не только от молодости, но и от нормального питания. Она была ни худой, ни чрезмерно упитанной, хотя ничего особенного не ела. Есть я ей давал два раза в день, как было рекомендовано в какой-то книжке, т.е. утром и вечером. В обед я ее не кормил. Правда, когда семья обедала за кухонным столом, Эрька обязательно приходила, хоть и знала, что ей абсолютно ничего не перепадет. Она вспрыгивала на табуретку, садилась на нее и сначала внимательно наблюдала, как мы едим, а потом закрывала глаза и начинала плавно качаться взад-вперед, как китайский болванчик. Никаких попыток выпросить еду она не предпринимала, и, когда трапеза заканчивалась, спокойно спрыгивала со стула и уходила по своим делам. Такой вот она придумала себе ритуал.
     Поскольку мясо было дорогим, я покупал ей легкое (как самое дешевое) и отваривал. Даже такое мясо она не получала целиком, потому что я крошил только небольшой кусочек легкого в кашу или макароны, добавлял отвара и такое блюдо она съедала. Иногда в кашу попадала подливка от котлет. Короче, питалась Эричка примерно так же, как и я, за исключением легкого. Из той же книжки я узнал, что все витамины и минералы кошки получают из сырого мяса и крови, поэтому все обрезки мяса, которые не годились нам в пищу, плюс кровавая юшка были ее. Стоило Эрьке услышать, что жена взялась за ножи, как с ней начиналась истерика: она прибегала, терлась боками о ноги и громко мяукала, буквально не давая прохода, пока не получала вожделенные кровавые кусочки.
     Время от времени мы с младшим сыном ее купали. Эту процедуру она не любила, поэтому приходилось сначала усыпить ее бдительность, затем схватить сразу за четыре лапы и в таком виде нести к раковине, где сын держал ее за лапы, а я купал, стараясь, чтобы в кошачьи уши не попала вода. Зимой мы включали обогреватель открытого типа, и под ним она сохла.
     Когда в ней проснулись кошачьи страсти и я увидел, как мучается бедное животное, я решил привести к ней в гости кота. Не помню, как мы на него вышли, но однажды кот, естественно, вместе с хозяйкой пожаловал к нам в дом. Это был симпатичный молоденький серый котик, которого мы и оставили на балконе вместе с Эричкой. Дверь на балкон мы закрыли, я сел за стол и начал изучать облака. Повернув затем голову в сторону балконной двери, застекленной сверху до половины, я увидел странную картину. За стеклом ритмично возникала и пропадала серая головка нашего гостя, словно ее кто-то подбрасывал вверх, как мячик. Я сильно удивился и открыл дверь. Оказалось, что позади кота стоит моя Эрька, разъяренная, как фурия, в боевой стойке с двумя растопыренными лапами и шипит, угрожая этими лапами, как следует врезать своему жениху. А несчастный кот, не зная, куда деваться, ритмично подпрыгивает на месте, стараясь допрыгнуть до стекла, чтобы обратить на себя внимание. Пришлось их разлучить, причем, навсегда. Так Эричка защитила и сберегла свою честь, причем, тоже навсегда.
     Но с кошачьими мучениями и страданиями все же надо было что-то делать. И тут мне на работе подсказали один простой, но эффективный рецепт. Как только я замечал, что сроки уже подошли и Эрьке становится слегка не по себе, я начинал давать ей вместе с едой четверть таблетки валерьянки. Никакие стенания при этом не наблюдались, только кошка становилась немного сонливой. Через два-три дня я лечение прекращал. Главное было – не упустить момент!
     В ответ на все наши заботы Эричка нас лечила. Она сама выбирала самое больное у человека место и на него укладывалась. У жены это была область сердца, у меня – живот. Ее тепло, тихое мурлыканье и сопровождающая его легкая вибрация безусловно способствовали поддержанию наших внутренних органов в здоровом состоянии. Конечно, она и от падающего на наш дом самолета спасла бы, если бы какой-нибудь самолет стал на нас падать. Просто все падавшие самолеты упали в других местах. Так что польза от Эрички была очевидной.

Очеловечивание

У Эрьки, как и у каждой кошки, были свои привычки и повадки. Например, она любила лежать посреди прихожей или коридора, то есть там, где мы чаще всего ходили. Из-за этого мы часто на нее натыкались, она обиженно мяукала, но оставалась на месте. То ли хотела обратить на себя таким образом внимание, то ли  не хотела пропустить момент доставания чего-нибудь съестного из холодильника. Дело в том, что холодильник стоял в прихожей, которая коридором соединялась с кухней. Вот на этой "гастрономической" тропе чаще всего и лежала Эрька. Стук дверцы холодильника вообще производил на нее магическое действие: она с мяуканьем и громким урчаньем стремительно мчалась к холодильнику, где бы она ни находилась.
     Вороватой она не была. Ну, почти не была... Только раз, идя в сумерках на кухню, я в коридоре встретил Эрьку с, как мне показалось, мышью в зубах. При более близком рассмотрении мышь оказалась котлетой, оставленной кем-то в тарелке на кухонном столе. Но больше – ни-ни! По крайней мере, уличена не была. Во всяком случае, по сравнению с одним вороватым котом, который у нас жил, когда я еще в школу не ходил, она была образцом порядочности. Помню, как я завтракал яичницей с половиной котлеты прямо из горячей сковородки. Вдруг из-под стола высунулась мохнатая серая лапа, причем, обладателя лапы ниоткуда не было видно, цапнула котлету, а я остался сидеть с раскрытым ртом и вилкой, нацеленной на испарившуюся котлету. Другая кошка умудрилась прыгнуть прямо в сковороду, которая стояла на плите, потому что на ней поджаривалась домашняя украинская колбаса. Нет-нет, Эрька на фоне этих нахальных животных была средоточием всех кошачьих добродетелей.
     Я уже рассказал, как она всех нас лечила. Но при этом была интересная деталь: Эри всегда старалась лежать на самой высокой точке вашего тела. Ее невозможно было заставить лечь тебе под бок или еще куда-нибудь. Если я лежал на животе, она устраивалась на плечах; если я переворачивался на бок, она тут же перебиралась на самую высокую точку моего бедра и т.д. Как бы я ни менял позу, кошка все время оказывалась сверху.
     Летом Эри было жарко в ее густой шубке, поэтому больше всего она любила забраться между рамами открытого окна, лечь на спину, сложив на груди лапки, и дремать, тихо мурлыкая, на сквозняке. Здесь ей было прохладно.
     Если она замечала, что я вышел на балкон, она вспрыгивла на его перила и бежала по ним ко мне, чтобы потереться своей щекой о мою и показать таким образом свою преданность. Если при этом я гладил ее и говорил ей ласковые слова, Эричка приходила в полный восторг, громко мурлыкала и пыталась меня лизнуть.
     Я установил для нее кое-какие правила, которые требовал, чтобы она неукоснительно выполняла. Хотя кошки плохо поддаются дрессировке, Эри согласилась с моими условиями и никогда их не нарушала. Например, ей разрешалось сколько угодно валяться на тахте в моем кабинете или в зале на диване, но никогда и ни при каких обстоятельствах не забираться на нашу двуспальную кровать. Как ни странно, кошка это хорошо усвоила и никогда на кровать не забиралась, даже когда нас не было дома.
     Еще она знала, что мне не понравится, если она станет гулять по моему письменному столу. Поэтому пользовалась она им в основном с моего разрешения. Выглядело это так. Решив, что раз я сижу за столом, то и ей самое время поваляться на подоконнике напротив меня, Эри подходила к столу и произносила вопросительное "Мяу?" Вообще она мастерски владела интонациями, и мы с ней часто объяснялись довольно длинными диалогами. Но об этом потом. Я отвечал ей: "Можно!" но при этом добавлял суровое предупреждение о том, что с ней будет, если она заденет хотя бы один предмет на моем столе. Стол во время моих занятий был обычно завален книгами, бумагами, перфокартами. на которых я писал лекции и т.п. Вняв моим словам, Эрька совершала виртуозный прыжок как раз на то место стола, которое было ничем не занято, а затем грациозно шествовала, задрав хвост и опуская каждую лапу строго туда, где стол был свободен от предметов. Интересно, что она следила поочередно за каждой лапой (и за задними!) и по очереди их переставляла. Ни разу она ничего не задела, ни одна ручка не покатилась, ни одна перфокарта не сдвинулась! Дойдя таким образом до подоконника и взойдя на него, она победно оглядывалась на меня и издавала гордое "Мяу!", которое надо было переводить как "А ты боялся!" После этого она укладывалась на подоконнике так, чтобы видеть меня, или между рамами, если было жарко. Когда Эрьке надоедало это ничегонеделание, она опять с помощью двух "Мяу!" и виртуозного путешествия по столу покидала его и отправлялась по своим делам.
     Вот мы и подошли к вопросу об очеловечивании животных. Я имею в виду не чрезмерную любовь к ним, как об этом часто пишут в Интернете, а включение их как бы в состав семьи, но не на равных, а на правах все же "братьев наших меньших" с четким соблюдением всех ограничений, устанавливаемых для них в семье. Такое животное всегда производит впечатление и умного, и воспитанного. Меня занимал также вопрос, можно ли научить Эрьку "разговаривать". По-моему, еще Лем писал, что, по-видимому, в конце концов будут выведены породы домашних животных с гортанью, приспособленной для выговаривания слов. Правда, он сильно сомневался, что их обладатели станут говорить что-нибудь более сложное, чем "Дай поесть!" или "Пошли гулять!" Ладно, пусть гортань Эрьки не была приспособлена для слов, но ведь кошки хорошо понимают интонации хозяина! Почему бы ей не отвечать мне своими "Мяу!" с различными интонациями, а мне – научиться понимать эти интонации?
     Поэтому с самого ее детства я постоянно не просто отдавал ей команды, но и затевал "диалоги" на разные темы. Причем, главным было не только говорить, но и слушать, что она отвечает своими "Мяу!", пытаясь по интонации угадать ее ответ, чтобы самому подать соответствующую реплику. Постепенно наши "диалоги" стали довольно пространными, а интонации разнообразными и мои домашние покатывались со смеху, слушая наши "разговоры" и то, как Эрька по ходу "разговора" меняет интонацию. Причем, как истинный представитель женской породы она всегда пыталась оставить последнее "слово" за собой!
     Что уж говорить о посторонних людях! Помню, как я занимался в зале с одним учеником, а Эрька пришла и, как она это часто делала, запрыгнула мне на плечи и улеглась на них. Хорошо, что я хоть отучил ее ловить буквы, которые выписывала моя ручка! Поэтому она спокойно лежала, мурлыкала и изредка помахивала хвостом. Через некоторое время ей показалось, что занятие слишком затянулось, она спрыгнула на пол, задрала голову и требовательно сказала:
     – Мяу! [Хватит уже, пойдем поиграем!]
     – Нет, не хватит. Я лучше знаю, когда заканчивать.
     – Мяу-Мяу-Мяу! Мяу! Мяу-Мяу! [Сегодня ты засиделся и совершенно не уделяешь мне внимания!]
     – Я скоро закончу, ждать уже недолго!
     – Мяу? [Правда?]
     – Да. Иди в кабинет и поваляйся на тахте!
     – Мяу! Мяу-мяу... [Хорошо, я надеюсь, ты не забудешь...]
После чего Эрька удалилась.
     Во время диалога я смотрел на нее и совсем забыл об ученике. Когда я обратил, наконец, на него внимание, то увидел, что он совершенно обалдел от услышанного, а, заметив мой взгляд, прошептал: "У Вас даже кошки разговаривают..." В его голосе слышался священный трепет. Еще бы: и мистическую науку математику преподает, и кошки у него разговаривают!
     Но наибольшее восхищение вызывали вовсе не наши с ней диалоги, а Эричкины монологи, которые она иногда закатывала по подходящему с ее точки зрения поводу. Самым поразительным был такой случай. Как большинство трехцветных кошек, Эрька сама выбрала себе место для туалета, приучить ее к чему-то другому было невозможно. Туалет оказался старым цветочным горшком в самом конце нашего длинного балкона. Кошка ходила туда и в дождь, и в снег и сидела в горшке как цветочек! И вот как-то раз зимой она подошла ко мне, мяукнула, повела на кухню и стала у двери на балкон. Я отодвинул щеколду, выпустил кошку на балкон и снова задвинул щеколду, потому что на улице было 14 градусов мороза. Затем я сказал Сереже, чтоб он ее минут через пять впустил обратно, и отправился в кабинет на тахту готовиться к занятиям. Минут через 50 я вспомнил о кошке и спросил сына, впустил ли он ее обратно. Сын спохватился, что не впустил, и пошел открывать дверь на балкон. Разгневанная Эрька появилась в кухне и тут же стала своими "Мяу-мяу!" отчитывать сына за то, что он о ней забыл, и ей, бедной, пришлось так долго мерзнуть на таком жутком морозе! Ее тирады были длинными, пересыпаны виртуозными интонациями и очень настойчивыми. Видно, она хотела, чтобы сын глубоко проникся недостойностью своего поведения и чтобы такое больше никогда не повторилось!
     Сережа отмахнулся от нее словами "Хорошо, хорошо! Я все понял!" и пошел в сторону кабинета. Эрька следовала за ним по пятам и в прихожей, снова став в обличительную позу, повторила все свои замечания. Сережа уже стал раздражаться, зашел ко мне в кабинет и закрыл за собой дверь. Мы очень удивились, когда увидели, что дверь медленно растворяется, а на ее пороге стоит Эрька. И все для того, чтобы в третий раз продекламировать весь набор своих сентенций! Тут терпение сына лопнуло, он крикнул ей: "Да хватит уже!" и выскочил из комнаты. Эричка прыгнула ко мне на тахту греться, а я хохотал! Больше всего меня позабавило то, что сын всерьез разозлился на такое безобидное со стороны кошки поведение как обыкновенное мяуканье! Это было лучшим доказательством того, что не таким уж оно было обыкновенным!

Финал

Эрьке было уже шесть лет. За это время в нашей жизни много чего случилось, кошачья молодость тоже прошла, повадки и характер Эрички изменились. Теперь она была уже не такой подвижной, как раньше, жизнерадостность поуменьшилась и даже появилась некоторая озлобленность. Проявлялось это в том, что во время наших с ней "драчек" она вдруг свирепела не на шутку и старалась изо всех сил впиться зубами или когтями в мою руку. Пару раз я выходил из этих баталий с глубокими царапинами. Пришлось от таких игр отказаться.
     Но это не помогло. Теперь Эрька иногда взрывалась озлоблением и без всякого повода. Я мог, например, что-нибудь читая, сидеть на диване, положив на него руку, а кошка лежать рядом и дремать. Затем совершенно неожиданно она вдруг набрасывалась на мою руку, нешуточно норовя ее укусить. Я не понимал, в чем дело. Уже после того, как Эрька исчезла, я из кинофильма о кошках узнал, что такое бывает, когда хозяин уделяет кошке мало внимания, не играет с ней в "охотничьи" игры. Тогда кошка начинает сама искать себе добычу и чаще всего находит ее в виде рук своего хозяина. Я действительно к тому времени стал меньше забавляться с Эри, потому что меня назначили деканом и работать приходилось еще больше. Кроме того, видя, что кошка стала менее подвижной, считал, что ей это не очень-то и надо. В общем, точной причины ее озлобления я не знаю. Может быть, дело было в том, что кошка старела, и характер ее портился.
     А затем летом из Москвы привезли старшую внучку Аню, и Эрька, которая раньше спокойно с ней уживалась, вдруг все свое озлобление перенесла на нее. У домашних даже создалось впечатление, что кошка ревнует меня к внучке. Очень часто Эрька шипела и угрожала Анюте растопыренными когтистыми лапами, но это были пока цветочки. Самое страшное случилось немного позже. Аня расшалилась и стала бегать вокруг стола, что-то напевая. Эрька лежала на стуле и вроде бы спокойно на это смотрела. Правда, хвостом она помахивала сильнее, чем обычно. Вдруг она издала какое-то невообразимое шипение-фырчание и буквально взлетела со стула в анином направлении. Вы когда-нибудь видели разъяренную кошку, летящую в воздухе с четырьмя широко расставленными лапами, из которых (из всех четырех!) выпущены когти? И издающей какой-то ужасный невообразимый вопль? Жуткое было зрелище! Я такой Эрьку никогда не видел и на секунду замер. Все же я успел перехватить внучку, и кошка приземлилась на ковер, не долетев до Ани.
     После этого пришлось постоянно определять кошку и внучку в разные комнаты и все время следить, не оказались ли они вместе. Жизнь стала слегка невыносимой. К счастью, мы собрались ехать на Азовское море "оздоравливать" внучку, а с кошкой туда было нельзя. В день отъезда я попросил Сережу отвезти Эрьку к тестю. Он повез вместе с тестем, а мы на следующий день уехали на море.
      Когда через пару недель мы вернулись, я первым делом решил забрать кошку домой. Тут-то мне и выложили правду: оказывается, когда Эри отвозили к тестю, Сережа сунул ее в багажник. Бедное животное, никуда из городской квартиры не выходившее и боявшееся даже лифта, брошенное в темный громыхающий и подскакивающий ящик, было настолько перепугано, что по приезде, как только багажник открыли, выскочило из него и скрылось в неизвестном направлении. Больше ее никто не видел. Теща и тесть ее искали-искали, но так и не нашли. Такая вот была мне предложена версия.

Страшный Мау

Ясное дело, я был расстроен. Некоторое время я жил, поминая своих близких и прочих родственников незлым тихим словом и предаваясь воспоминаниям о своей трехцветной красавице, а потом понял, что это никуда не ведет. Еще я подумал, что, может быть, новое пушистое создание поможет мне смириться с потерей.
     Теперь я решил выбрать котенка из породы, абсолютно дружелюбной по отношению к людям и, особенно, к детям. Свой выбор я остановил на шотландской вислоухой кошке. У нее, по описанию, должна была быть не длинная, но плотная "набивная" шерсть и висящие вниз уши. Правда, вислоухими бывают не все котята, а только определенный процент. Добрые люди дали мне телефон женщины, которая в Донецке разводила такую породу. Кое-какие деньги у нас теперь были, и я решил позвонить. Женщина сказала, что такой котенок стоит 300$, а, если он бракованный, то есть ушки у него не висят, а торчат вверх, как у обычных котов, то цена ему – 100 грн. Поскольку повисшие ушки мне не очень-то и нравились, я согласился на последнее предложение и поехал за котенком.
     Квартира оказалась в пятиэтажной "хрущевке". Пока я поднимался на нужный этаж, все сильнее становился специфический кошачий запах. Но все это было чепухой по сравнению с вонью, шибанувшей мне в ноздри при входе в квартиру! Я даже остановился, не зная идти дальше или нет. Все же пошел, стараясь вдыхать еле-еле. В квартире было две комнаты и в первой из них расхаживали и мяукали штук семь-восемь серых вислоухих котов разного возраста. Оказалось, что в квартире живут только они, а хозяйка обитает в другой квартире, приезжая сюда исключительно для кормежки своего товара. Так что я попал в настоящее кошачье царство, где коты были полными хозяевами!
     Мне был предложен стул, на который я сел с некоторым сомнением, предварительно сбросив с его сиденья самые большие клочки кошачьей шерсти. Шляпу я попытался пристроить на другой стул, но на нее сразу нацелился самый нахальный кот, и я положил шляпу себе на колени. Попытки пары котов на них запрыгнуть я пресек. Коты ходили вокруг, мурлыкали и терлись о мои брюки, которые постепенно покрывались шерстинками и вообще каким-то мусором. Хозяйка принесла мне котенка темно-серой масти на продажу, ушки у него торчали вверх. Котенок мне понравился, потому что из-за своей "набивной" шерстки казался симпатичной плюшевой игрушкой. И на ощупь он был приятно-плюшевым. Правда, возраст у него был уже 4 месяца. Отдавая его мне, хозяйка добавила: "Ну, если что не так, приносите его обратно, я верну вам деньги". Как потом выяснилось, не зря она это сказала!

     Принес я котенка домой, и он тут же стал дичиться да еще больше, чем Эрька в таком же возрасте. Есть не хотел и тут же стал прятаться. Поскольку вислоухие не такие уж подвижные, то все, что он сообразил сделать, это затаиться за ножкой книжного шкафа, где его нетрудно было заметить. Там он в основном и пребывал. Со мной общаться он наотрез отказался, и только моей жене со временем стал разрешать иногда брать себя на руки. Жена объясняла это тем, что он привык к своей хозяйке, женщине, а мужиков он никогда и не видел, поэтому они у него доверия не вызывают. Хорошее дело! Я купил себе кота, а он и знать меня не хочет!
     Однажды к нам пришла в гости внучка Софийка. Конечно, я вытащил и показал ей котенка. Она гладила его и даже пыталась тащить за хвост. Котенок все это терпеливо переносил. Тут зазвонил телефон, я поставил котенка на пол и пошел к телефону в прихожую. Когда вернулся, застал котенка, сидящим перед тахтой и рассматривающим внучку, а Софию – перепуганной, стоящей на коленях на тахте и показывающей пальцем на котенка. Я спросил, в чем дело, но Соня могла только показывать на котенка пальцем и повторять: "Мау! Мау!" Видимо, в мое отсутствие котенок в ее глазах преобразился в страшного хищного Мау. Пришлось срочно забирать внучку из кабинета.
     Котенок упорно отказывался с нами общаться, а затем начал целенаправленно "пачкать" (понятно, что я имею в виду?) в самых неподходящих местах. Я несколько дней терпел, а, когда понял, что это неспроста, позвонил женщине, у которой я его купил. Она ничуть не удивилась, так что я отвез ей котенка и получил обратно свои 100 грн. Хозяйка рассказала, что она уже отдавала его в чужие руки, и там котенок вел себя точно так же. Уж очень он хотел вернуться в родное кошачье царство! Поэтому в нашей квартире он уже знал, как себя вести, чтобы его привезли обратно. Хозяйка пояснила, что все дело в возрасте: если бы я его взял, когда он был двухлетним, все еще могло сложиться хорошо. Так я остался без кошки и больше попыток ее завести не предпринимал.
     Но кое-кто, как потом выяснилось, запомнил котенка очень хорошо. Примерно через год после моей неудачной попытки завести представителя кошачьих, София снова гостила у нас. У нее было отличное настроение, и она не на шутку расшалилась. Мои уговоры немного поостыть не помогали, и я вспомнив, как она год назад испугалась котенка, обратил ее внимание на книжный шкаф и пригрозил, что вот скажу Мау, как она себя ведет, и он ей покажет! Боже, что случилось с ребенком! Она не на шутку перепугалась, вся дрожа, прижалась ко мне и все повторяла: "Мау! Мау!" Мы с женой смеялись, не понимая, как можно было вообще испугаться такого маленького котенка да еще и так долго об этом помнить! Пришлось нести внучку в другую комнату и успокаивать. Пока она взрослела, страх уменьшался, но некоторое время страшный Мау еще продолжал оказывать свое воспитательное действие.

Для любителей генетики

Я обещал пояснить, почему трехцветными в подавляющем большинстве случаев бывают кошки, а не коты. Я не специалист по генетике, поэтому заранее прошу прощения, если чего искажу, но то, что мне удалось понять из выложенного в Интернете, выглядит примерно так. Окрас кошек определяют гены пигментов, цвета и плотности. Для понимания, как получается кошачья трехцветность, достаточно рассмотреть гены пигментов. Признаки окраса кошек сцеплены с полом. Это значит, что гены пигментов связаны только с женской хромосомой Х, а не с мужской Y. Х-хромосома может нести либо ген рыжего пигмента, либо ген черного пигмента, но не оба вместе. Кроме того, работает еще один ген W белого фактора, который в доминантном состоянии подавляет гены пигментов и тогда в кошачьей шерсти появляется белый участок.
     Генетически нормальная кошка имеет набор хромосом ХХ, так что, если с первой хромосомой сцеплен рыжий пигмент, со второй – черный, а ген W находится в доминантном состоянии, то и получается "черепаховый" окрас – трехцветная кошка.
     Генетически нормальный кот имеет набор хромосом ХY, поэтому, помня, что Y-хромосома не сцеплена с цветом, получаем, что котяра может быть не более, чем двухцветным.
     И все же трехцветные коты время от времени появляются. Но все они являются генетическими уродцами, так как имеют "ненормальный" набор хромосом ХХY. Из-за этого они остаются бесплодными. По крайней мере, не известно ни одного достоверного случая, чтобы трехцветный кот оставил потомство.
     Как получаются оттенки цветов, полосы на шерсти,  и почему очень часто встречаются серо-полосатые коты и кошки, я рассказывать не стану. Скажу только, что за это отвечают уже упомянутые гены цвета, плотности и многое другое.